Камешек в жерновах - Сергей Малицкий Страница 32

— Как он находит дорогу? — Дан обессиленно присел на корточки, когда уже в сумерках Проросший остановился на крохотном островке в полдюжины шагов в ширину и столько же в длину.

— Не знаю, — Хейграст сбросил мешок и расправил плечи, — по-моему, мы вообще идем без дороги!

Деревянный проводник утоптал низкорослый кустарник, словно его заботы о растениях закончились за границей Вечного леса, выпустил корешки и вытянул вверх руки. Кора на руках пошла трещинами, наружу вылезли зеленые побеги, раскрылись бледно-розовые бутоны — и на островок опустился пряный, чуть назойливый запах.

— Расцвел! — раздраженно сплюнул Баюл. — Может, он еще и плодоносить начнет?

— Слышишь, банги? — Хейграст довольно огляделся. — А кровососов-то нет! Спасибо хозяйке за толкового проводника. Не ночевал я на болотах, но охотники в Эйд-Мере говорили, что, если наесться сонной ягоды да заснуть на краю южной топи, утром можно и не проснуться. Высосут так, что одна кожа да кости останутся!

— Спасибо за веселый рассказ! — скорчил гримасу Баюл, хотел еще что-то добавить, но вытянул ноги, не снимая мешка, откинулся на бок блаженно развалившегося Аенора и мгновенно захрапел.

— Сколько мы прошли? — Мальчишка смотрел на юг. Тяжесть по-прежнему давила с той стороны, но горизонт был чист. Боль клубилась где-то далеко, за границей топи.

— Мало.

Хейграст покопался в мешке и бросил Дану кусок лепешки, стянул с ног сапоги, блаженно пошевелил пальцами.

— Не больше дюжины ли.

— Сколько осталось?

Хейграст глотнул воды из бутыли, откусил кусок лепешки, опрокинулся на спину, подминая начинающий выпрямляться болотный кустарник.

— Много, Дан, много. Видишь впереди вершины старых гор? Они должны показаться по левую руку!

— Нет.

Дан поморщился, преодолевая усталость, вскочил на ноги, подпрыгнул.

— Только топь впереди. Темнеет, может быть, утром увижу?

— Вот когда увидишь, тогда будет уже скоро. — Хейграст продолжал жевать, но голос его слабел и наполнялся сном. — Если увидишь, значит… почти… пришли. День… или два… останется…

Дан окинул взглядом безучастных деревянных спутников, взглянул на Аенора, не успевшего за один день похудеть после обильной охоты в Вечном лесу, на лепешку, зажатую в руке, позволил псу слизнуть ее с ладони, опустился на мягкие стебли и закрыл глаза.

Горы показались на пятый день пути, но еще три дня вершины не давали путникам ничего, кроме едва различимой надежды на конец мучений. Баюл превратился в самого молчаливого банги, которого когда-либо приходилось встречать Дану. Карлик, стиснув зубы, растирал ноющие колени и пытался подвязывать разваливающуюся на ногах обувь. Аенор согнал жирок с боков, но вовсе не походил на измученного дорогой и недоеданием пса, только с недовольным рычанием начинал иногда лапами стряхивать гнус с морды, из-за чего немедленно утыкался носом в грязь. На привалах корневики отгоняли кровососов, но в пути гнус наверстывал свое с лихвой. Порой Дану уже не хватало сил, чтобы смахнуть с лица гудящую маску, и тогда Хейграст оборачивался и безжалостно хлестал его пучком травы. Глаза превратились в узкие щелочки, через которые приходилось поглядывать на трясину, выискивая страшные черные полосы — следы шабров. Не раз из пузырящейся бездны показывалась утыканная зубами пасть. После третьей схватки с болотными чудовищами, которые никак не могли понять, как смеет сражаться с ними кучка бессильных пришельцев и откуда взялся огромный, пусть и не слишком поворотливый на трясине, зверь, Хейграст уже не убирал меч в ножны. И все же одного из корневиков шабры утянули в трясину.

— Чтоб вам занозить ваши ненасытные пасти! — впервые за несколько дней, потрясая пикой, заорал подсевшим голосом Баюл. Но пелена трясины сомкнулась, оставшиеся трое корневиков постояли несколько мгновений и двинулись дальше.

Курились над зеленой пеленой подозрительные дымы, не раз и не два в отдалении поднимались фонтаны неожиданно чистой воды, а однажды такой же ударил почти из-под ног. Проросший равнодушно обогнул бурлящее месиво и двинулся дальше, а Дан недоуменно вскрикнул. Попавшие налицо капли вызвали ожоги.

— Горячие родники, — объяснил, придерживая парня под руку, Хейграст. — Не такие, как на Горячем хребте, но достаточные, чтобы южная топь не замерзала и в самые суровые зимы. А то как, думаешь, выживают шабры? Здесь для них круглый год лето.

Счастье, что змеи старались ускользнуть от пробирающегося через топь отряда. То ли не привыкли к элбанам, то ли пугались тонкого посвиста и щелканья, что время от времени издавал неутомимый, покрытый коркой грязи Проросший. Порой путь отряду преграждали бездонные промоины и ямы, тогда корневики плюхались в грязь и друзья пробирались через опасное место по их спинам.

— Знаете, — закашлялся банги, прожевав на последнем привале скудную долю пропитавшихся сыростью сухарей и позволив Аенору облизать его ладони, — будь эти ребята хоть чуть-чуть похожи на обыкновенных элбанов, я бы притащил их в самый лучший трактир Индаина и поил пивом — да что там пивом! — лигским вином полгода! А то и год!

— Подожди! — сдвинул брови Хейграст. — Не ты ли пугал нас ужасами Вечного леса? Не ты ли рассказывал о страшной участи индаинских рудокопов?

— А! — отмахнулся банги. — Я с ними не ходил! Кто его знает, что они учудили на окраине Вечного леса? Могли и костер разложить, а то и деревья попортить. Нет, с этими деревянными ребятами надо дружить.

К великому облегчению банги, да и Дана с Хейграстом, молчаливой дружбе вскоре пришел конец. На шестой день после двух дюжин месяца магби, на восьмой день изнурительного путешествия через топь Проросший остановился, издал длинный то ли свист, то ли скрип, развернулся и так же, как он вел отряд вперед, протопал мимо друзей в обратную сторону. Двое корневиков последовали за ним. Несколько мгновений Дан недоуменно смотрел вслед слугам хозяйки Вечного леса, затем обернулся к Хейграсту:

— Что делать-то? Возвращаться?

— Зачем же? — охрипшим голосом проговорил Хейграст. — Пришли вроде.

Тут только мальчишка разглядел впереди среди все такой же бескрайней топи возвышение. Словно дрогнула рука неведомого маляра и кисть, что вела зеленую полосу вдоль горизонта, сдвинулась чуть-чуть вверх, мазнула тонкой полосой цветущих кустов и изуродованного болотной жижей орешника.

— Никак земля? — прошептал Баюл так, словно закричал.

— Земля, — кивнул Хейграст. — Берег. Равнина Уйкеас. И вон там, видишь?

— Что? — Баюл подпрыгнул, оставляя в трясине подметки.

— Дым, — глубоко вдыхая затхлый болотный воздух, прошептал нари. — Дым! И запах. Готовят что-то.

Аенор насторожил уши, затем расслабился, облизнулся и решительно двинулся вперед.