Рыцари темного леса - Дэвид Геммел Страница 31

— Это простой кузнец, который убил свою жену и какого-то герцогского родича, а затем бежал из тюрьмы в Макте.

— Не слишком ли много врагов короля бежит из Макты? — резко осведомился вожак. — Лло Гифе, Оллатаир, а теперь еще и мятежный барон Эррин. Быть может, герцог им сочувствует?

— Не думаю. Он из тех, кто способен приспособиться ко всему.

— Будь бдителен и не спускай с него глаз. При первых же признаках измены убери его и посади Окесу на его место. Этот нам предан, можно не сомневаться.

— Что не мешает ему быть ядовитым гадом.

— Гады тоже бывают полезны, Карбри. Вернемся к Лло Гифсу: он в самом деле собирает войско?

— Доказательств у меня нет. Однако лес тянется на сотни миль и вмещает в себя много долин, гор и селений. Трудно узнать, что там происходит.

— И Белый слишком силен, чтобы ты мог туда проникнуть?

— Да, брат мой. Прошлой ночью я подобрался близко, как мог, но свет едва не сжег мою душу, и мне пришлось бежать назад в свое тело. Пища понадобилась мне еще и по этой причине.

— Звери помогут Красному, ибо они внушают страх. Больше чем страх — ужас, который скоро охватит все это крысиное гнездо.

Лица померкли, и Карбри остался один.

Совсем один…

* * *

Овцы и длинношерстые коровы паслись вместе на холмах. Из журчащего по белым камешкам ручья пили несколько оленей.

Воздух на вершине холма, в середине неровного круга из мраморных глыб, внезапно затрещал. Овцы подняли головы, но не увидели и не учуяли ни волка, ни рыси. Встревоженные, они сбились в кучу. В кругу камней сверкнула молния, и овцы бросились бежать. Только здоровенный бык с рогами, исцарапанными во множестве битв, обернулся к холму передом. В ноздри ему ударил странный запах, едкий как дым. Оставляющий во рту непонятный вкус. Воздух заколебался, и темная тень упала на склон.

Среди камней появилось огромное существо с продолговатой волчьей головой и могучими, поросшими серым мехом плечами. Оно ринулось вперед, разинув пасть. Слюна капала с его длинных клыков на голую кожистую грудь. Бык, увидев такое, попятился прочь.

Чудище, унюхав овец и коров, вылупило глаза и выпустило длинные когти.

Постояв немного, оно с невероятной быстротой бросилось на стадо. Коровы помчались к ручью вдогонку за овцами. Бык, защищая их, пригнул голову и напал. Чудище опустилось на четвереньки, сделало высокий прыжок и село быку на спину, впившись в плоть своими когтями.

Бык, взревев от боли и ярости, в диком стремлении спастись от мучителя, хлопнулся на спину, но чудище успело отскочить и рвануло когтями открывшуюся яремную жилу. Из забившего копытами быка хлынула кровь. Чудище с рыком накинулось на издыхающее животное и вырвало ему сердце.

Сожрав его, оно уже не спеша принялось за тушу. Когда чудище насытилось, оно задрало морду к небу, и жуткий, потусторонний вой прокатился по холмам. Олени в ужасе бросились к лесу.

Так в Прибрежном лесу появился первый зверь.

— Дурак ты, поэт, — заметил Лло Гифе, глядя, как Нуада укладывает свои скудные пожитки в дорожную котомку. — Решето — отъявленный лжец и вор. Если твои истории ему не понравятся, он насадит тебя на кол в своем палисаде.

— Почему бы тебе не пойти с нами, герой, и не защитить нас? — хмыкнул Нуада.

— Вас?

— Ну да. Со мной идет Ариана.

Лло покраснел, глаза его злобно засверкали, и он запустил пятерню в свою рыжую бороду.

— По-твоему, это разумно — брать ребенка в логово Решета?

— Ребенка? — засмеялась Нуада, вскинув котомку на плечи. — Да ты никак ослеп? Она женщина. И чертовски привлекательная к тому же, даже ты не мог этого не заметить.

— Это мое дело, что замечать, а что нет, — рявкнул кузнец. — Когда вы думаете вернуться?

— Признайся, что будешь скучать по мне. Ну же, будь мужчиной, признайся.

Лло, бормоча ругательства, выскочил из хижины. При этом он чуть не сшиб Ариану. Но в последний миг успел остановиться, схватив ее за плечи, кое-как извинился и зашагал к холмам. Нуада прав: Лло будет его недоставать. С поэтом весело, и он умеет ткать из слов волшебную паутину, заставляющую человека забыть, что он живет в жалкой лесной хижине. Его рассказы облегчают боль потери и населяют мир героями. Без него эта деревушка — забытое богами место, где нет ни надежд, ни будущего.

Мысли Лло устремились к Лидии, его возлюбленной жене — красивой и сильной, но любящей. Ему казалось, что его чувство к Ариане предает память о покойной, и он надеялся, что дух Лидии его простит. Увидев Лемфаду и калеку Элодана, укладывающих дрова в поленницу на зиму, он хотел пройти мимо, но Элодан махнул ему, и пришлось подойти, чтобы не показаться невежей.

— Ну, как дела? — спросил он.

— Зимой будем с дровами, — ответил Элодан. — Нуада еще не ушел?

— Нет.

— Здесь его будет недоставать. Надеюсь, он недолго там пробудет. Никогда еще не слышал лучшего сказителя. Я познакомился с ним еще в Фурболге, где он выступал перед королем с рассказом об Асмодине. Великолепное было представление! Король, да сгноят боги его душу, подарил Нуаде рубин величиной с гусиное яйцо.

— Сейчас у него нет этого камня, — заметил Лло.

— Мне сдается, он подарил его какой-то женщине за одну ночь любви.

— Ну и дурак, — отрезал Лло, думая о двухдневном путешествии, ожидающем поэта и Ариану. Теперь Нуада, правда, может предложить ей только запасные штаны да вытертое одеяло — но уж очень он пригож, негодяй! Лло выругался.

— Чего это ты? — спросил Элодан.

— Ничего! — рявкнул Лло и зашагал прочь.

— Может, он болен? — прошептал Лемфада.

— Нет, просто влюблен, — усмехнулся Элодан. — Хотя, согласно моему опыту, это почти одно и то же.

Вернувшись в свою хижину, Лло посидел немного, оглядывая ее скудную обстановку, потом снова ругнулся, уложил заплечный мешок, заткнул за пояс острый топор и покинул деревню, ни разу не оглянувшись назад.

Своей целью он определил Цитаэрон. Там он снова будет работать в кузнице и начнет новую жизнь.

Взойдя на вершину холма, он услышал далекий вой, от которого кровь стыла в жилах. Рано волки сбиваются в стаи в этом году, подумал он и пошел дальше.

Нуада, остановившись, посмотрел, как кузнец переваливает через холм.

— Куда ты смотришь? — спросила Ариана.

— На Лло. По-моему, он уходит.

— Не смеши меня! Его жизнь здесь.

— Веди меня, прекрасная дама, — понимающе усмехнувшись, сказал Нуада. — За тобой я готов следовать хоть на край света.