Времена цвергов - Далия Трускиновская Страница 31

Вопли внезапно прекратились, девочка схватилась за голову.

– Ты ищешь маму? – спросил Рейнмар.

– Маму, – повторила девочка. – Отведите меня к маме.

И вновь затопала ногами в меховых сапожках, и воздела над головой кулачки, и так вдруг завизжала – Рейнмар думал, что оглохнет.

Но этот визг был перекрыт тяжелым, густым, мощным голосом, идущим опять же снизу. Из норы вылез альвриг – тот, первый, которого звали Эйтри. Девочка замолчала и съежилась. Альвриг подошел к ней и отвесил оплеуху. На щеке девочки вспыхнули четыре красные полосы, проступила кровь. Эйтри произнес несколько слов нараспев, и эти слова заставили девочку забиться в угол подвала.

Тогда альвриг подошел к Рейнмару и долго смотрел ему в лицо.

– Ты, – сказал он. – Ты ее… У нас нет такого слова. Ты и она… Она тебя… она тебя заставляет… Не понимаешь?

– Не понимаю, – ответил Рейнмар.

Он был немного напуган криками королевы, при этом юноше было ее жаль, и что имел в виду альвриг Эйтри – Рейнмар не понял.

– Рассказывай. Как та женщина сажала зерно. Что говорила. Как делала руками. Все рассказывай! Все!

И тут Рейнмар растерялся. Шварценелль действительно что-то невнятное бормотала. Если сказать правду – эта подземная нечисть не поверит. Может пустить в ход пытки…

Он долго объяснял альвригу, что сам не знает, как действовала та женщина. Но в голосе был испуг, и альвриг это почуял.

– Не желаешь говорить. Ничего. Скоро заговоришь. Вы, люди, глупее нас. Есть способ. Ты будешь говорить.

С тем он и ушел.

Рейнмар вздохнул – похоже, его жизнь подошла к концу. Нужно было хотя бы уйти безболезненно. А как? И вдруг он понял – как.

Альвриги, пытаясь понять устройство Зеленого Меча, расковыряли рану, потом, как умели, наложили повязку. Если ухитриться ее сдернуть…

Потеря крови – это, наверно, легкая смерть…

Альвриги ослабили веревки настолько, что Рейнмар мог поворачиваться с бока на бок, даже сгибать и выпрямлять ноги. Но вязать узлы они умели прекрасно. Юноша завертелся, пытаясь дотянуться ртом до правой руки, чтобы вцепиться в повязку зубами. Не получалось…

– Юнкер Рейнмар, не трудись, – услышал он. – Хочу предупредить. Эйтри приведет твою сестру. Будет ее бить. Он понял – ты этого не выдержишь.

– Я ничего не знаю! – закричал Рейнмар. – Я не знаю, как она это сделала!

– Я думаю, знаешь. Если скажешь мне, я смогу помочь. Я выведу твою сестру из замка.

– Но мне нечего рассказать. Та женщина мне натерла руку вонючим маслом, чтобы я не ощутил боли! Она велела мне смотреть в сторону, чтобы я не видел своей крови! Вот и все!

– Это не все. Она должна была рассказать тебе про зерно. Чтобы ты позволил ей посадить зерно. Почему не хочешь говорить?

– Где моя сестра? – спросил Рейнмар.

– Внизу, у нас. Ее хорошо кормят. Но Эйтри будет ее бить и рвать когтями.

– Приведи мою сестру! – крикнул Рейнмар. – Я хочу ее видеть! Приведи ее немедленно! Я хочу знать, что она цела и невредима!

– Это правильно, – одобрил старый альвриг. – Не хочешь, чтобы я обманул. Я приведу.

И он ушел в нору.

Девочка, до сих пор тихо сидевшая в углу погреба, заговорила.

– Хочу к маме, – жалобно сказала она. – Отведите к маме.

– Я отведу тебя к маме, но ты сперва развяжи меня.

Она не ответила.

– Ты не понимаешь меня? Кто ты? Как тебя звать? Как ты сюда попала?

– Я королева Гизелла Ингвира! Отведи меня к маме.

– Ты больше не хочешь быть королевой?

– Хочу к маме.

И девочка опять закричала на языке цвергов, замахала кулачками, затопала ногами.

– Я отведу тебя к маме! Ты распутаешь меня, а потом я отведу тебя к маме…

Тут Рейнмар сообразил, что это за девочка.

Чуть ли не десять лет назад в роду кого-то из князей равнинной Артеи пропала маленькая Гизелла, и посланные на розыски люди дошли до Шимдорна. Барон дал им в помощь своих охотников, и это дело несколько дней обсуждалось на все лады. Девочку не отыскали, но дети, которые росли в замке, придумали новую игру – «поиски Гизеллы».

– Гизелла, – сказал Рейнмар, – твою маму зовут Эммелина? И у тебя есть братец Дорних?

– Эммелина, – повторила она. – Дорних.

Но девочка явно не понимала смысла этих слов. Потом она заговорила на языке цвергов, пыталась что-то объяснить Рейнмару, рычала от своего бессилия.

Альвриг Эйтри появился внезапно. За руку он тащил маленькую Беатрису. Она всхлипывала и утирала слезы грязной ладошкой.

– Твоя сестра, – сказал он Рейнмару. – Сейчас ты скажешь правду.

Беатриса бросилась было к брату, но когтистая лапа альврига удержала ее.

Гизелла Ингвира что-то сказала Эйтри, он удивленно огрызнулся, она прикрикнула, он рявкнул. Это было похоже на рык и визг диких лесных котов перед схваткой. Рейнмар не понимал ни слова, пока Гизелла Ингвира не подошла к альвригу и не взяла Беатрису за другую руку. Похоже, девочка хотела защитить малышку.

И тут сверху донеслись крики. Что-то такое случилось в замке, отчего цверги то ли испугались, то ли пришли в ярость.

Эйтри, отпустив руку Беатрисы, полез по дощатым полкам наверх, к узкому окошку, глядевшему во двор. Он, как и цверги, не выносил света и прикрывал глаза ладонью, глядя в щелку между корявыми пальцами. А Гизелла Ингвира потащила Беатрису к земляной норе. И ее вид не обещал ничего хорошего – она оскалилась и тихо шипела.

– Стой, куда ты! Стой! – Рейнмар с криком забился в своих путах.

Правую руку словно огнем изнутри опалило. Этот огонь пробежал снизу вверх, ветвясь и растекаясь под кожей, достиг сердца, потом помчался обратно. Рейнмар чуть не потерял сознание от боли. И рядом не было Шварценелль с вонючей мазью, что делает плоть бесчувственной.

Из норы выглянул старый альвриг и позвал Эйтри. Эйтри ответил – и в его речи, непонятной Рейнмару, были возмущение и злоба.

Затем Эйтри соскочил наземь и побежал к норе. Там он столкнулся с Гизеллой Ингвирой и схватил ее за ворот дорогой бархатной туники.

Другой лапой Эйтри указал на окно.

Что-то во дворе творилось скверное. Скверное для цвергов.

Гизелла Ингвира дернула за руку Беатрису. Эйтри, видимо, попытался усмирить Гизеллу Ингвиру, она воспротивилась.

Маленькая Беатриса кричала от страха.

Эйтри вынул из складок своего одеяния кривой нож и протянул Гизелле Ингвире. Это могло означать лишь одно: раз ты хочешь ее смерти, то убивай сама. И сразу же Эйтри прыгнул в нору.