Табель первокурсницы - Аня Сокол Страница 31

– Девы милосердные, – прокричал кто-то из прохожих за спиной. – Вызывайте целителей! Да помогите же ему…

Толстяк налетел на стену, ударился об нее, едва не упал, отступил на два шага и ударился снова.

– Астер, – рявкнули над ухом, и я вздрогнула. – Астер, – повторил Оуэн, схватил меня за подбородок и заставил посмотреть в синие глаза. Раньше никто не позволял себе со мной таких вольностей, таких наглых жестов, таких… интимных… – Туши огонь! Немедленно!

– Что? – заморгала я.

Дородная дама в светлом пальто, стоявшая в десяти локтях ниже по улице, прижала руку ко рту.

– Прекрати это, – приказал он. – Сумела начать, сумей и закончить.

Я снова перевела взгляд на мечущегося толстяка, его визг стал выше и утратил всякое сходство с человеческим голосом.

– Ведь он… – растерянно пробормотала я.

Факел из человека снова ударился о стену, на этот раз толстяк упал навзничь. Огонь продолжал гореть, он будет гореть, пока есть чему, пока… Жоэл подхватил у ближайшей задней двери ведро с помоями и вылил на мужчину. Пламя с шипением погасло. А вот если кристаллы «сухого огня» обработать не «солью земли», а «водным светом», это не помогло бы. Бывает пламя, которое горит и под водой.

Толстяк издал тонкий звук, похожий на кваканье, и затих. Пахло горелой шерстью и шкварками.

– Какого… – Крис сцепил зубы и отпустил мое лицо. – Какого демона ты творишь, Астер?

– Хоть предупреждайте, графиня, – скривился рыжий. – Из-за ваших выкрутасов самозваного графа упустил.

Я огляделась – седовласого гвардейца нигде не было.

– Но… я не хотела… думала, что… – Я никак не могла подобрать слов, никак не могла понять, почему Оуэн смотрит с такой злостью, Жоэл еще и с разочарованием, а люди с испугом.

– Зачем, во имя Разлома? – Рыжий сплюнул в снег. – Мы же патрульные.

– Вы не прошли посвящение, – выкрикнула я.

То, что они говорили, было неправильным и несуразным. Не так благодарят спасителя. Не так! Хуже всего был взгляд Криса.

– Это просто невозможно, не на первом потоке, – растерянно говорила я, переводя взгляд с одного хмурого лица на другое.

Поступая в Академикум, ни жрицы, ни рыцари не имеют магической силы. И если жрицы принимали благословение богинь в начале обучения, отрекаясь от всего, вручая жизнь Девам и получая взамен силу, то рыцари приходят к посвящению лишь в конце. Лишь достойнейшие из достойнейших решаются на ритуал. Им не надо учиться управлять силой, они получают иное. Неподвластность. Посвященные неподвластны магии, ни нашей, ни ментальной. Они гасят ее одним прикосновением. Вы можете облить посвященного рыцаря керосином и чиркнуть спичкой, если он будет столь любезен позволить вам это, но вы не сможете спалить ни волоска на его коже, ни ниточки на его одежде с помощью «сухого огня».

– Графиня, – попенял Жоэл. – Мы не посвящены, но это, – он щелкнул пальцем по овальной бляхе патрульного, – защищает ничуть не хуже. Или, думаете, нас на убой отправили?

Я ничего такого не думала. Вообще. Да и другого тоже. Голова казалась пустой и легкой, а тело, наоборот, тяжелым и неповоротливым.

– Стал бы я иначе живой щит изображать. – Крис посмотрел на рыжего, тот склонился к толстяку… вернее, к тому, что от него осталось, и, не глядя на меня, приказал: – Рассказывай, Астер, что там у вас произошло? Есть еще пострадавшие?

Тревожный колокол затих и тут же зазвенел вновь. Над одним из складов поднимался темно-серый дым. Там, где толстяк едва не задел меня, там, где…

– Гэли! – выдохнула я и, подхватив юбку, бросилась обратно в переулок.

За спиной в очередной раз Оуэн помянул демонов и, кажется, моих родителей. Надеюсь, он это несерьезно, папенька очень трепетно относится к родословной.