Порочная невеста - Вероника Крымова Страница 31

— Ваша светлость, вы сами прекрасно понимаете, что мое мнение ничего не изменит, мы уже женаты, поэтому остается только смириться и принять эту ситуацию как данность.

— Значит, если бы вдруг оказалось, что документы о браке фальшивые, ты бы обрадовалась и радостно упорхнула в отчий дом?

— Чейз, меня смущают такие вопросы, — расстроенно призналась я, совершено сбитая с толку.

Герцог все еще нервно теребил в руках какую-то бумагу, перекладывая ее из одной руки в другую, будто пергамент обжигал пальцы и держать письмо было больно. Несколько мгновений на его напряженном лице можно было различить внутреннюю борьбу, Чейз явно колебался, не в силах принять решение.

— Фабиана, мы ведь справимся вместе с тобой? — спросил герцог, бумажка в его ладони вспыхнула и исчезла, растворилась в воздухе, оставив за собой шлейф гари и пепел.

— Пришла плохая статистика по рейтингам? — наконец поняла я. Чейз, видимо, очень переживал за грядущие выборы. — Я буду образцовой женой, если позволите, возьму под патронаж сиротский приют, там, где содержали Тейджа. Малыш рассказывал некоторые неприятные вещи, которые нуждаются в исправлении. Хотелось бы как-то облегчить жизнь бедным детям, лишившимся родных.

Герцог улыбнулся и, подойдя ко мне, бережно взял мою руку и поцеловал ее. Затем извлек из кармана маленькую бархатную коробочку и, достав на свет изящный перстень с сапфиром, надел его мне на безымянный палец.

— Какая красота, — восхищенно протянула я, любуясь обручальным кольцом и прижав ладонь к сердцу. — Неужели оно мое?

— Да, я купил его сегодня у ювелира, хотелось что-то особенное, как ты сама.

— Спасибо, оно прекрасно. — Я сияла от счастья.

— Предупреждая всякие недомолвки, спешу сообщить, что в нашей семье есть родовой перстень, каждый наследник передает его своей невесте в день помолвки. — Голос Чейз изменился, интонация стала жестче. — Но я не хочу, чтобы ты носила его, мы не будем повторять ошибки родителей. На этот раз все будет по-другому, ты другая, вместе мы преодолеем все.

Несмотря на то что герцог говорил загадками, я согласно кивала и радостно улыбалась.

— Кстати, твое свадебное платье уже готово, пришлось доплатить за срочность и добавить по своему вкусу некоторые детали, — усмехнулся Чейз. — Ты, надеюсь, не против?

— У вас прекрасный вкус, — лукаво улыбнулась я, даже не планируя протестовать по такому глупому поводу.

— Я тоже так думаю.

Герцог подошел ко мне, его руки легли на талию, жадные губы стали покрывать шею и грудь грубыми поцелуями. Резкая перемена спокойного аристократа в ослепленного страстью мужчину меня напрягла. Я оторопело уставилась на Чейза, который пресек попытку отстраниться и еще крепче прижал к себе, его губы сминали мои, заставив всхлипнуть.

— Ваша светлость, вы торопитесь, — прохрипела я, уклоняясь от горячих поцелуев. — Дайте мне время.

Еще вчера он был заботливыми и нежным, а сейчас ведет себя бесцеремонно, будто я дворовая девка. Неужели предположение о том, что Талбот изнасиловал меня, позволило герцогу столь грубо перейти черту приличия? Я негодовала, но еще больше злилась на себя за то, что тело отзывалось на непристойные ласки. Порывисто хватая ртом воздух, я уже не пыталась избавиться от удушливых объятий, грудь налилась тяжестью, в животе разлилась ноющая истома.

Внезапно послышался странный треск, тяжелые парчовые портьеры сами собой воспламенились, заполняя воздух удушливым дымом. Огонь пожирал ткань, алые языки пламени стелились, оставляя чернеющие лохмотья.

Чейз неожиданно резко отскочил от меня, будто ужаленный. Его глаза бешено вращались и выражали неприкрытый страх. Впервые на моей памяти его светлость потерял самообладание, но довольно быстро взял себя в руки.

Комната тем временем наполнилась едким дымом, от которого слезились глаза. Я заморгала, пытаясь понять, что происходит. Чейз бегом пересек комнату и, сорвав портьеру, бросил ее на пол и затоптал ногами. Я в ужасе кричала, испугавшись за него, но огонь на удивление быстро стал гаснуть и вскоре исчез совсем.

— Кажется, я переоценил свои возможности и очень недооценил твои, — с горечью прошипел Чейз и, даже не глядя в мою сторону, покинул гостиную.