Воздаяние - Тарас Асачёв Страница 31

Утром я немного завис, стоя над столом, на котором лежали три стопки золотом. Где я успел оступиться? Почему Нил оставил не двадцать монет, а тридцать? Вопросы, да и только. Уборка, снова уборка этого свинарника, вот чем я богов прогневал? Не отвечайте, сам знаю чем. Затем новое знакомство с Ратой, и снова я платил золотой монетой, ибо иных у меня просто не было. Забыл я как это жить в нищете. Вот такая вот она штука — история. Сколько раз ее не смотри, а ничего не меняется, кроме десяти золотых. Сходил за водой и встретился с королевским казначеем. Что я еще делал в свой первый день? Чайник и продукты. Тогда вперед!

Помимо чайника, я сразу заказал у кузнеца Никифора решетку для мяса, шампуры уголком с ручками, да точило для ножей. Купив продукты, и не забыв на этот раз соль, я прогулялся по районам города и вернулся домой, где замариновал мясо и приготовился к вечеру, осталось купить вино и готовить любимый Роном глинтвейн.

Память штука противная, я вспомнил, что Рон должен был прийти только на пятый день, поэтому пришлось все планы сдвигать в сторону. Безделья ради, сходил к швее и заказал одежды для себя и будущей жены — чего время терять. Рассчитался сразу, потом вспомнил про маскарад, что будет примерно через месяц и сразу заказал два костюма, чтобы не торопясь над ними поработать. Никифор в этой версии реальности решетку сделал за один день, так как сразу решил торговать новинками. Опять он будет богатеть за мой счет. Сколько не проживай жизнь, а предпринимательство не вырастает само собой.

К закату, когда я сидел за столом, я пытался управлять своим новым оружием. Память моих пальцев и внутренние силы пытались притянуть проклятый клинок, но вот подлое оружие только вздрагивало, но идти ко мне не желало. В топку! День был тяжелый и богатый на воспоминания, наверно я просто устал. Утро вечера — мудренее.

Новый день принес мне очень неприятные воспоминания. Я вспомнил, что утро это плохо и неприятно. Но сразу напомнил себе, что нормальное утро — это странно и подозрительно. Поэтому перестав роптать на судьбу, я спустился вниз. И понял, в чем был не прав вчера — меч был «пуст». Это и было моим камнем преткновения. Пока косы у меня нет, придется работать с этим, заодно и попрактикуюсь….

Пятый, долгожданный день. С самого утра на кухне, готовка, что успокаивает меня и приносит удовольствие. Жаль, жены рядом нет, было бы вообще прекрасно, но пока и так сойдет. Стук в дверь прозвучал. Сердце мое участилось. Жизнь затворника стала мне немного надоедать. Я отпер дверь.

— Доброго дня тебе, исчадие ада. — поклонившись поприветствовал меня Рон.

— И тебе добрый день, раб света. — не удержался я от ностальгии, монах улыбнулся и вошел в дом.

— А тут не плохо….

— Если проветрить?

— Именно так. Что делаешь? Смертное зелье варишь? — Рон подошел к богато уставленному столу и почти сразу сглотнул.

— Конечно. Самое страшное зелье — приворотное, в виде поджаристой шейки молодого поросенка, отменного салата без названия, великолепного горячего напитка древних — Глинтвейна. Мало кто может противиться этим чарам. Вы как? Будете? — я подошел и встал около Рона. — Одному есть как-то не красиво, так что приглашаю к столу.

Рон ошарашено сел за стол и просто открывал и закрывал рот. Я без какой-либо растерянности наполнил тарелку, всем, что посчитал нужным, налил глинтвейн в кружки и выставил это перед Роном.

— Приятного аппетита, Светлый враг. — качнул я головой и поднял кружку. Монах чокнулся со мной и отпил варево.

— И правду говорят, демон он в мелочах. Какой стол чудесный. Прости меня грешного великий Тир, не в силах людских сопротивляться таким соблазнам… — проговорил Рон и вцепился в еду.

Я не отвлекал Рона, пока он утолял первый голод, напротив, я ему подливал и подкладывал самые аппетитные кусочки. Когда монах стал жевать медленнее, я посчитал что пора уже и поговорить.

— Светлый брат, Рон. Вы же не просто перекусить заглянули ко мне? У вас наверняка есть для меня какое-то задание. — пошел я издали.

— Светлый Бог, да как ты мерзавец смог назвать сей царский стол местом для простого перекуса? Нет в тебе света, одни грехи…. Прости меня Тир. А по поводу задания ты прав молодой палач. Пора выходить на службу короне. — Рон лениво вынул из своей рясы сложенный лист и протянул его мне. — Вот. Генри Велиск, замучил жену свою умницу да задушил ее веревкой. Сейчас раскаивается и просит пощады. Но церковь помнит его клятву и не простит. Никогда. Вечером его надлежит казнить при помощи виселицы. Хотя я могу попросить отложить казнь, если ты вечером надумаешь готовить.

— Не стоит брат Рон. Ваши светлые примочки мне ни к чему. Выполню свой долг, да домой пойду грехи отмаливать. А уже завтра приходите, буду вам очень рад. — Рон улыбнулся и сложил руки на груди.

— Правильные слова, от неправильного человека. Я приду, не стану пренебрегать вашим гостеприимством. Если бы я о нем знал раньше, то давно бы посетил ваше уютное темное царство, дабы внести в него хоть на время праведный свет.

— До встречи, брат Рон. — кивнул я и отпер для гостя дверь.

Спустя пять минут, я бил себя по голове. Я же мог предотвратить убийство! А о чем я думал?!! Как встретить друга! Вот же блин, идиота кусок…. История ушла у меня прямо между пальцами, а я как баран прошел по знакомому пути. Ладно, зато я уже знаю замысел казнимого, пойду вечером, поговорю с ним. Может хоть одну страницу я смогу изменить.

Спустившись в знакомую темницу, я посмотрел на Генри, что сидел все так же вальяжно как я и запомнил.

— Значит вот он каков, новый палач. — тихо произнес он.

— Именно такой. И я бы порекомендовал раскаяться, хотя бы передо мной. Твою любовницу уже взяли монахи и скорее всего мирно с ней беседуют, так что на площади никто тебе не поможет.

Генри с ошалевшими глазами упал на колени и стал молить меня о пощаде. Раскаивался в содеянном и всячески убеждал меня в своей праведности и жестокости мертвой супруги. Я стоял непреклонно, получая удовольствие от своей роли. А потом он заплакал и просто тихо стал говорить.

— Я и в правду полюбил ее. Леана такая добрая, она любит в ответ, а не требует, как эта старая калоша. Я не жалею о том, что удушил ее после ее очередного скандала, но как иначе мне было получить свою любовь? — он поднял на меня свои красные глаза. — Что с ней делают? Кто им рассказал?

— Никто, она свободна. Я просто хотел услышать тебя, какой ты на самом деле. Если бы ты продолжал врать, я бы рассказал о твоем замысле. Но коли ты раскаялся, я промолчу и позволю ей выбрать тебя. — человек за решёткой сел расслабленно и протер лицо.

— Спасибо вам, палач. Я запомню этот поступок и постараюсь отблагодарить вас позже.

— Не бери в голову. Я ничего не слышал и ничего не знаю. Пойду, слова подучу….

Вот он тот самый час, мой выход на эшафот. Мой трон, мое рабочее место. Я судья, я палач. Бессмертный тёмный, что успел уже натворить дел в той стороне реальности. Я снова иду на свою службу, дабы нести смерть. Я не одевал колпак как в прошлый раз, я шел со своим мечом через людское море и поднимался на свой помост с грустным лицом, отчего монахи приходили в экстаз. Ко мне подвели Генри, и я накинул ему петлю на шею, зачитал слова с листа пергамента. По завершению слов я посмотрел на Генри. Сегодня, история доказала, что ничего я в ней не стою. Леана не пришла на площадь, или предпочла промолчать. Генри Велиск был обречен на казнь и понимал это, он знал, что обречен. Его возлюбленная сейчас была достойней Генри для казни. Но миловать я его не собирался. Я лишь дал шанс.