Белая ночь - Джим Батчер Страница 31

Похожая на тень фигура возникла на краю крыши и сиганула с высоты шести этажей на асфальт. Секунду-другую Серый Плащ стоял пригнувшись, будто прислушивался, а потом распрямился и быстрым, но спокойным шагом направился к припаркованным у тротуара машинам.

Я даже зажмурился.

Вот сукин сын.

Нет, все-таки, логика — иногда — срабатывает.

Я стиснул зубы, крепче сжал в руке посох и выпрямился, чтобы как следует врезать этому Серому Плащу — пусть провалится прямо в ад.

И застыл.

Если Серый Плащ и впрямь из Черного Совета, если он копает под Белый Совет и вообще умножает суммарное зло на планете, разнести его в клочья, возможно, не самый умный поступок. До сих пор Черный Совет был, простите за заимствованное определение, призрачной угрозой. То есть, я не сомневался в том, что они замышляют недоброе, и что, судя по избранным ими методам, жизни невинных людей они ни во что не ставят — взять хотя бы то, как Серый Плащ поджег дом, полный спящих людей, ради того, чтобы поразить одну-единственную цель. Что ж, это вполне укладывалось в их общую тактику: наносить удары неявно, не давая понять ни того, кто это совершает, ни того, чего он на деле этим добивается.

Ну, конечно, если Черный Совет действительно существует в реальности, а не только в теории.

Впрочем, машина для бегства Серого Плаща тоже существовала пока только в теории.

Вот он, желанный шанс добыть хоть какую-то информацию о Черном Совете. Знание — это абсолютное оружие. Так было всегда, и так будет.

Я мог отпустить Серого Плаща, сесть ему на хвост и посмотреть, что мне удастся узнать, а уже потом прихлопнуть его к чертовой матери. Может, он выведет меня к чему-то, жизненно важному — ну, типа, как «Энигма» для союзников во Вторую Мировую. С другой стороны, может, ни к чему и не выведет. Ни одна уважающая себя тайная организация не позволит себе начать операцию, не просчитав возможности провала агента и последствий этого. Блин, даже если Серый Плащ выложит мне все, что знает, информация все равно будет неполной.

И все это, конечно, если исходить из того, что Плащ и впрямь член Черного Совета. Очень большое допущение. А действуя, исходя из допущения, вы рискуете не столько буквой «д», сколько опущением. Не кого-то там, а себя, любимого. Вполне возможно, не останови я его сейчас, пока у меня есть такая возможность, Серый Плащ нанесет еще один удар. Погибнут люди.

Да уж, Гарри. А сколько людей погибнет, если Черный Совет и дальше будет наращивать мускулы?

Черт. Черт, черт, черт. Сердце диктовало мне прихлопнуть Серого Плаща прямо сейчас. Лица с полицейских фотографий стояли у меня перед глазами, смотрели на меня стеклянными, мертвыми глазами, взывая к отмщению. Я боролся с почти неодолимым желанием выйти из укрытия и врезать этому вонючему убийце так, чтобы от него мокрого места не осталось.

Однако рассудок диктовал мне другое. Рассудок диктовал мне остыть, поразмыслить и поступить так, как будет лучше для большинства тех, чьи жизни зависели от меня.

Разве не я говорил себе всего несколько часов назад, что все мои действия — если я хочу, конечно, сохранить контроль над собой — должны диктоваться рассудком и здравым смыслом?

Это далось мне нелегко. Очень, очень нелегко. И все же я поборол адреналиновый шторм и жажду бить и крушить, и пригнулся за мусорным контейнером, лихорадочно думая, как поступить. Серый Плащ тем временем сел в зеленый седан, завел мотор и вырулил на улицу. Пригнувшись, я перебрался на новую позицию между двумя стоящими у тротуара машинами и дождался, пока Серый Плащ проедет в считанных футах от меня.

Тогда я нацелил конец посоха в корму его тачки и сосредоточился.

— Forzare, — шепнул я. Тонкая — такая тонкая, какую мне только удалось настроить — струя энергии сорвалась с конца моего посоха и ударила в машину чуть выше заднего бампера с силой вылетевшего из-под колес камешка. Машина проехала мимо меня, не сбавив хода, и я успел еще разглядеть номерной знак.

— Tractis! — шепнул я, стоило ей отъехать чуть дальше, а потом поднял посох и поднес его конец к глазам.

В свете уличного фонаря на нем поблескивал кусочек зеленой эмали размером с половину центовой монетки. Я лизнул кончик пальца, прижал его к краске и снял ее с посоха. В кармане моей ветровки всегда найдется коробок водостойких спичек — так, на всякий случай. Свободной рукой я достал его, открыл, вытряхнул спички и осторожно положил на их место кусочек краски.

— Попался, гад, — прошептал я.

По логике вещей Серому Плащу полагалось очень скоро избавиться от машины, так что времени у меня оставалось в обрез. Если ему удастся улизнуть от меня и причинить вред еще кому-либо, это останется на моей совести. Я не собирался допустить этого.

Я сунул спичечный коробок в карман, повернулся и бегом бросился обратно к Анне и Элейн. Когда я добрался до них, горящий дом и пожарные машины, число которых прибывало на глазах, освещали квартал едва ли не ярче дневного света. Я высмотрел в толпе Элейн, Анну и Мыша, и подошел к ним.

— Гарри, — выдохнула Элейн с нескрываемым облегчением. — Что, поймал его?

— Нет пока, — ответил я. — Нужно еще поработать немного. Тебе есть, где укрыться?

— Номер в гостинице, вроде, вполне надежен. Вряд ли кому-то еще известно, кто я. В «Эмбер-Инн».

— Хорошо. Забери Анну с собой. Я тебе позвоню.

— Нет, — с неожиданной твердостью возразила Анна.

Я покосился на пылающий дом и нахмурился.

— Понятное дело, вы предпочли бы спокойно провести ночь дома, но…

— Я должна убедиться, что с остальными нашими все в порядке, — сказала она. — Что, если убийца решит нацелиться на кого-нибудь из них?

— Элейн, — повернулся я к той за поддержкой.

В ответ Элейн пожала плечами.

— Я на нее работаю, Гарри.

Я выругался про себя и покачал головой.

— Ладно. Соберите всех вместе и держите оборону. Позвоню утром.

Элейн кивнула.

— Идем, Мыш, — вздохнул я, взял его за поводок, и мы отправились домой — и к Маленькому Чикаго.