Второе пришествие Афродиты - Наталья Швец Страница 31

— Мамочка, ты где? — крикнула Гестия, отвлекая Геру от мыслей, — немедленно вернись к нам! Подумай лучше, как обставить дельце! Объясни дурехе, что ей не стоит бояться Зевса. Наш папуля настолько погряз в собственных грехах, что не станет наказывать женщину, пожелавшую защищать свой семейный очаг.

Клеопатра не стала скрывать: действительно, подумывала о мести. Она рассчитывала расправиться с влюбленными во время всеобщий гуляний. Гостей ожидалось много, так что преступника найти будет сложно. А если исполнителем задуманного станет небожительница, то тогда виноватых и вовсе не найти. Почему бы кому-нибудь из них, той же Артемиде, к примеру, ради которой устраивается мероприятие, не поразить рыжеволосую разлучницу из лука во время объявленного турнира? Не обязательно на смерть. Достаточно сделать больно! Чтобы Киприда поняла, что значит страдать.

О чем и было торопливо сказано незваным гостьям. Ее план им не понравился. Гера презрительно бросила:

— Ты глупа, как пробка! Не удивительно, что Адонис стал изменять тебе с одной из них, надо сказать не самой худшей.

Женщина обиделась. Им, видите ли, хочется отомстить ненавистной. А почему они не подумали, что лучшей местью помолодевшее лицо забытой жены? Афродита, пусть и увела супруга, но делает все, чтобы земные женщины, если не сравнялись с жительницами Олимпа, то хотя бы стали на одну ступень ближе. Что так же было немедленно высказано вслух. Радость от вида богиня мгновенно сменилась разочарованием. Она сразу забыла, что сей визит в канун праздника в честь богини Артемиды посчитала хорошим знаком. Кто же предполагал, что именно ее небожительницы захотят использовать в качестве орудия убийства. Это ее совершенно не устраивало! И в знак своего несогласия она отвернулась.

Поняв, что смертная ни под каким предлогом не будет разбираться с Афродитой, пришелицы, казалось, совершенно потеряли к ней интерес. Они, словно позабыв зачем явились во дворец, увлеклись разговорами о нарядах…

Вдруг до ее слуха донеслось:

— А то что ты оденешь завтра на праздник?

— Я пойду в хитоне цвета вечерней зари, а в волосы вплету венок из весенних гиацинтов! А ты?

— А мне так хочется надеть зеленый с оранжевой каймой! Мне его некогда соткала Арахна! Только вдруг еще кто-то захочет быть в таком же? Слышала что в отместку мне местные мастерицы сделали нечто похожее и за бесценок продают на рынке в Пафосе! Представляешь, как начнут смеяться фавны, когда увидят в этом наряде увидят меня и кого-нибудь из смертных!

Услышанное жутко возмутило царицу. Словно в этих тряпках заключен смысл жизни! И они после этого еще смеют сетовать на Афродиту! Желая привлечь к себе внимание, посмотрела в сторону прибывших и несколько раз громко кашлянула. Никто не обратил на нее внимания. Тогда постучала ногой по полу, а когда и это не помогло, призывно хлопнула в ладоши. Только после этого гости повернули в ее сторону головы.

— Тебе чего? — подозрительно промолвила Гестия.

Царица просто онемела от подобной наглости. Вот это да! В конце концов, если им надо обсудить, что оденут на праздник, то зачем было прилетать на Кипр и посещать дворец? Можно было остаться на Олимпе и там решить все вопросы. Клеопатра схватилась за голову. С кем собралась проучить неверного супруга — с пустыми болтушками! А ведь так все хорошо начиналось…

Брошенной супруге надоело слушать их болтовню и, она, набравшись храбрости, произнесла вкрадчиво:

— Уважаемые небожительницы, а вы не забыли, зачем прибыли?

Богини замолчали и удивленно посмотрели в ее сторону. В их взорах явственно читалось: да как ты посмела нас беспокоить? Пауза затянулась.

Первой не выдержала Афина.

— Стоило ли нас отвлекать подобными пустяками! — искренне возмутилась она, — разве не видишь, как мы заняты?

И тут же, без всякого перехода, ехидно поинтересовалась:

— Боишься?

В низком голосе Афины зазвучало нескрываемое презрение:

— А ты думаешь, мы не боимся? Ведь в первую очередь пострадает наш имидж богинь. Люди нас обвинят в самом страшном грехе — зависти, и перестанут нам поклоняться. При этом заметь — наши паскудники ничего не боятся! Хочешь посмотреть, как Адонис нежно ласкает Афродиту? Разве он когда-нибудь так целовал тебя? Хочешь послушать, какие слова шепчет ей в розовое ушко? Неужели ты позволишь им обоим остаться безнаказанными? Ее надо уничтожить! Не будет ее — не будет любви. У нас на Олимпе наступил покой. Придет покой и к вам!

* * *

Голос у Паллады был удивительного тембра. Низкий-низкий, иногда басовитый и одновременно грудной. Клеопатра не сомневалась, когда ее никто не слышит, грозная воительница исполняет песни. И при этом боится — вдруг кто прознает об ее увлечении и обсмеет. Надо сказать, опасается воительница совершенно зря. Петь она должна великолепно. Кстати, по слухам, дошедших до смертной, однажды Афина распевала гимны высоко в горах и ее услышала Афродита. Последняя осталась в большом восторге и восхищенно захлопала в ладоши.

Но Палладе это не понравилось и она дала себе обещание извести случайную слушательницу. Что в этой истории правда, а что вымысел определить сложно. Но то, что мудрейшая делала все, лишь бы уничтожить богиню любви, знали все.

Надо сказать, что Афина и сама не ведала, в чем кроется ее неприязнь к богине любви. Многие считали: вражда возникла из-за яблока, подкинутого богиней Эридой. На самом же деле, плод был последней каплей… Соперничать они начали куда раньше и довольно часто спорили по поводу и без него. Порой создавалось впечатление, что Паллада ведет себя так нетерпимо по отношению к богине любви только потому, что завидует ее успеху у мужчин…

* * *

Супруге Адониса, в принципе, особе недалекой, прежде, чем произнести речь, пришлось сильно сосредоточиться. Ей хотелось выглядеть поумнее перед небесными гостьями. Поэтому она приосанилась, слегка откашлялась, а потом завопила:

— А я говорю — это вы во всем виноваты! Пока Афродита не пришла на землю, мы жили тихо и спокойно! Забирайте ее обратно на небо! Небожительницы замерли от возмущения. Они готовы были уничтожить женщину одним взмахом ресниц. Им уже было наплевать на Адониса, на его роман с ненавистной Афродитой. Теперь целью была смертная, осмелевшая выступить против. И они всерьез собрались исполнить задуманное. Надо было только решить, как это сделать эффектнее, дабы люди поняли, что это выступать против богов. Еще мгновение и Клеопатра была бы превращена в камень или корову. Да только вдруг Гестия вспомнила, зачем они прибыли на остров.

— Подожди-ка, девочки, — поспешно выкрикнула она, — если мы уберем царицу, мы только облегчим жизнь нашим распутницам! Смертная права — зачем нам уничтожать Афродиту? Куда проще сделать ей больно!

По всей видимости, ей что-то пришло на ум, ибо Гестия прижалась губами к уху Гере и принялась что-то шептать. После чего Гера взяла щит Афины и установила его перед Клеопатрой.