Чужое счастье. Мой чужой монстр - Валентина Савенко Страница 31

Нож сам резал куски на кубики, ломтики и прочие геометрические фигуры. Выбирай режим, направляй и занимайся своими делами. По тому же принципу работали ложки для смешивания и взбивания.

Чары — и никакого расхода электричества! Подключаются к нитям магии через небольшие кристаллики. А так как города иераклионцев изначально стоят на огромных узлах магических нитей, перераспределяют чары по домам с помощью специального металла, того самого, серебристого. Контактировать непосредственно с нитями, находящимися под водой, не было необходимости. Почему люди не используют его на суше? Он там разрушается.

Магия разогревала, кипятила, жарила блюда, наполняя напоминающую большую луковицу капсулу. За считаные секунды! Ни одной самой быстрой скороварке подобное не под силу!

Естественно, при таких скоростях приготовления не имелось надобности в больших кастрюлях. Миски с крышками сохраняли нужную температуру блюда.

В отличие от меня Лила и Стен готовить любили. Больше того, ребята негласно состязались в этом умении. Стоило брюнетке отстать или что-то перепутать, насколько поняла, на ее родине были немного другие продукты, как Стен пользовался моментом, чтобы приобнять или чмокнуть в щеку Лилу. Она счастливо краснела и смущалась. Ответных действий не предпринимала.

К моменту, когда весь стол был заставлен мисочками и тарелочками, под крышками которых бурлило и шипело что-то невероятно вкусное, мне было настолько жаль Стена, что начала подумывать, а не стребовать ли с Ферузы в качестве компенсации за чары немного любовной магии для нашей парочки. Вспомнив свои ощущения в объятиях Ара, брезгливо поморщилась — ребята заслужили настоящую страсть, а не магическую замену.

Мне бы тоже хотелось, чтобы меня кто-нибудь так же любил. Но ведь не всю же жизнь я буду запасной избранницей? Освоюсь, разберусь с тараканами Лилы, прихлопну парочку и, погуляв на свадьбе ребят, озадачусь поисками своего хвостатого или бесхвостого счастья. Тем более что тут выяснилось, если у избранницы нет родственников и связь с иераклионцем или иераклионкой не образуется, их не бросают на произвол судьбы. Жить рядом не принуждают, но частью рода считают. Так что одна я тут в любом случае не останусь.

Ну что? Хотела дружную семью, где все друг друга поддерживают, — вот она, семья.

— И как часто между избранниками не образуется связь? — спросила я, дождавшись, когда парочка оценит масштабы бедствия под названием «два повара соревновались и забыли, что едоков всего три».

— В половине случаев. — Стен подтянул кресло, в котором расположилась Лила, к себе. — Поэтому мы никогда не тянем с избранием. Лучше с первой жемчужины обрести свою вторую половинку, с которой ты проживешь всю жизнь, чем дождаться последней и не знать, примет ли она жемчужину, полюбит ли она тебя.

Ясно, кажется, я знаю, кто стал избранницей первой жемчужины… а кто второй. Улыбаться резко расхотелось, Стен с Лилой заметили перемену в моем настроении, переглянулись. Лила пошла нервными пятнами, а Стен жизнерадостно улыбнулся и извинился, что вытащил меня из привычного мира, заверил, что все будет хорошо.

Оптимизма Стена я не разделяла — не он, в конце концов, третий лишний, но больше портить своей кислой физиономией настроение окружающим не стала. Воспользовавшись удачным поводом, начала выспрашивать об избрании. И все равно тема осталась мутной и до конца непонятной. Такое чувство, что меня попросту не хотели пугать.

Вначале все более-менее. Жемчужина на родовом коралле, согласие, хранитель отправляется на поиски. Избранник принимает дар, его переносят к иераклионцу или иераклионке. Если есть симпатия, возникает метка. Нет симпатии — никто никому ничем не обязан. Потом жизнь под одной крышей, чувства, любовь… С этого момента Стен и Лила определенно темнили. Утверждали, что затем образуется некая связь, и лишь после — свадьба.

Фэнтези в свое время я тоже читала и на избрание наталкивалась. В книгах оно выглядело несколько по-другому: она, он, много секса, свадьба, а потом любовь, когда деваться уж некуда.

А тут все упиралось в любовь. Не спорю, чувство великолепное, но что еще у них там такое жуткое между «влюбились» и «свадьбой»?!

Секс?

Вряд ли. Хотя Стен в прошлый раз проговорился, что конкретно у них причина — именно в нем, точнее, в его отсутствии. А у других? Допустим, я влюблюсь в Стена, а его переклинит на мне — очевидное — невероятное, но все же?

Услышав это, Лила поперхнулась, а Стен, постукивая ее по спине, коротко отрезал: «Нет, не будет такого».

Поняла, что от двух партизан я ничего путного не узнаю, и решила озадачиться поисками альтернативных источников знаний. Самым подходящим мне казался Лир, которого сейчас неизвестно где носили черти.

В комнату возвращалась с четким планом действий на завтра: допросить Лира об избрании, вплотную заняться изучением законов этого мира, конкретно — основ, касающихся магии, чтобы больше не попасть под влияние чар по незнанию. Третьим пунктом значились законы иераклионцев — нужно выяснить, могу я подать в суд на Ферузу или нет? Помимо русалки, не мешало бы поставить на место моих несостоявшихся мамаш. Ловко у них вышло, виден опыт. Я не злопамятная, просто не люблю, когда подлость кому-то сходит с рук.

В комнате меня ждал сюрприз — небольшая раковина, напоминающая красивый бледно-лиловый цветок розы, переливающийся внутри перламутром. Прочитав обнаруженную под ней записку, я задумчиво посмотрела на подарок.

Неожиданно.

Лир извинялся за то, что повел себя грубо, и сообщал, что в ближайшее время Феруза уедет из города.

Иллир

Я извинился, подарил Марине раковину, но легче не стало. Ярость становилась все сильнее, вместе с ней рос холод, вымораживающий разумную часть. Все же это была не случайность — тело выбрало ту, чье тепло утолит голод. Впервые выбрал не я сам. Как такое возможно? Марина — избранница Стена, она с ним связана, и хоть чар я почти не ощущаю, не могу определить, от кого и к кому тянется невидимая нить, как в других парах, однако она существует! Что будет с их связью, когда я начну утолять голод? О чем я вообще думаю? Марина не может быть источником. Не она. Стоило представить, что вытягиваю из нее тепло, как внутри все застывало от злости. Я не монстр, идущий на поводу своих инстинктов!

Выбирая девушек, я старался действовать осторожно, чтобы не навредить. Иногда это оказывалось трудно. Но я сдерживался, растягивал подпитку, выбирал самую спокойную девушку. А после помогал ей устроиться в жизни, прекрасно понимая: люди считают меня чудовищем и думают, что я творю с их дочерьми невероятные непотребства. Вначале я пытался их переубедить, потом плюнул. Проще потратить время и помочь островитянке, которую считают из-за меня едва ли не шлюхой, чем доказать ее родителям, что между нами не было ничего из того, о чем они думают.

Пять девушек вполне благополучно устроились в этой непростой жизни. Четыре из них тут же забыли о моем существовании и удачно вышли замуж, обосновавшись на островах, где обо мне слыхом не слыхивали. А пятой была Лила. Моя ошибка, ставшая избранницей брата.