У зла нет власти - Марина и Сергей Дяченко Страница 31

— Дай мне посмотреть, — я взяла книгу у Максимилиана.

Томик сам раскрылся на заложенной странице. Я отодвинула закладку, вглядываясь в изображение Швеи, и вдруг меня ударило будто током: все нитки, опутывавшие книжку, и самая яркая красная нить были завязаны на листке бумаги, на этой «закладке», а не на книге!

— Макс! Смотри!

— Выходим, — сказал он отрывисто.

Наши ладони соприкоснулись. Руки Максимилиана чуть заметно дрожали.

— Всё имеет изнанку… Но изнанка — только одна сторона…

Как и в прошлый раз, мне захотелось вздохнуть с облегчением, перейдя из изнанки на лицевую сторону мира. За окном всё ниже склонялось солнце, принц-деспот лежал без движения, в замке грохотали сапоги, перекликались голоса и продолжалась своя, явно не мирная жизнь.

— Это записка, — Максимилиан поднёс лист бумаги к глазам. — Ну-ка, посвети.

В комнате было ещё достаточно светло, но я поняла, что он имеет в виду. Поднесла к бумаге навершие посоха; в зеленоватом свете на полупрозрачном тонком листе проступили выведенные от руки, с наклоном влево, слова: «Нет. Вы ничего мне не должны. Завтра я думать забуду».

Ни подписи. Ни даты. Максимилиан понюхал записку, жадно шевеля ноздрями:

— Нет колдовства. Нет яда. Духов тоже нет, либо выветрились. Записка давняя, судя по тому, как вылиняли чернила…

— Это улика! — выкрикнула я в восторге. — Это первая серьёзная зацепка, она приведёт нас к Оберону!

— Ты думаешь?

— Ты же видел эти нити! Записка напрямую связана с исчезновением его величества, мы должны найти человека, который её написал! Это женщина…

Я запнулась. Некромант заинтересовался:

— Почему именно женщина?

— Почерк женский. Кроме того… представляешь, чтобы мужчина написал такое? Королю?

— «Вы ничего мне не должны», — медленно повторил Максимилиан. — «Завтра я думать забуду». Похоже, ты права.

— И Оберон хранил эту записку столько лет! — Я волновалась, чувствуя, как разгораются щеки. — Здесь какая-то тайна, и с ней связано всё, что случилось потом!

— А у него была жена? — после паузы спросил некромант.

Я призадумалась.

— Разумеется, была, мать принца Александра… Она умерла, кажется, когда принц был маленький.

— Отчего она умерла?

— Не знаю.

— Очень странно. Оберон ведь великий маг, умеет исцелять, он бы…

Не договорив, Максимилиан почесал кончик носа. Ногти у него были длинные, острые, на носу осталась красная полоска.

— Вот только не надо всяких мутных предположений, — нервно сказала я. — Маги тоже не всесильны, даже великие.

— Не всесильны, — согласился он, разглядывая бумажку на просвет. И, помолчав, добавил: — А жаль.

Если бы у нас было время, подумала я тоскливо. Мы бы обошли всё Королевство с этой запиской, и рано или поздно узнали бы, кто её написал. Хотя бы по почерку. Почерк такой особенный, витиеватый, с наклоном влево… Но времени нет, и, может быть, автор этой записки сейчас трясётся на телеге прочь от города, в неведомые земли, в надежде, что туда не доберётся Саранча.

— «Вы ничего мне не должны», — вслух повторил Максимилиан. — А его сын? Что он не помнит Оберона — мы знаем, а мог ли он написать такую записку?

— А почерк…

— Может, его в детстве учила чистописанию какая-нибудь фрейлина, с завитушками… «Ничего мне не должны, думать забуду». Ведь Александр, насколько я понимаю, лишён наследства?

Максимилиан бил не в бровь, а в глаз, и сам не понимал, как близок к истине. Принц Александр был подменышем, ещё во младенчестве его подложили в чужую колыбель, а настоящий принц оказался в моём мире. Там он и вырос, поступил в авиационный институт и совсем недавно женился на принцессе Стелле. И никто в мире, кроме меня и Оберона, об этом не знает…

Или знает?

«Вы ничего мне не должны»…

— И ещё ведь есть Эльвира, — пробормотала я про себя.

— Это она писала?

— Не знаю. У них с королём очень сложные отношения…

Я на секунду замолчала, потому что пересказывать некроманту всю историю взаимоотношений Эльвиры и Оберона не было ни времени, ни желания. Принцесса была честолюбивой и мечтала стать королевой, но мечты её остались мечтами, потому что Александр, как оказалось, по природе своей не может быть королём. И дело не в тайне его рождения, а в слабом характере…

— Ну и что они оба выиграли от исчезновения Оберона? — спросила я вслух. — Да и кто они такие, чтобы одолеть великого мага?!

— Записка, — напомнил Максимилиан. — Нитка. Связь. Надо проверить. Надо к ним идти.

Мы одновременно посмотрели на принца-деспота, связанного и без сознания. Я вспомнила, как выглядело его лицо на изнанке, и меня ещё раз передёрнуло.

— А этого спрячем в шкаф, — решил Максимилиан. — Здешний скелет, как я погляжу, исправно охраняет хозяйское имущество.