Медный король - Марина и Сергей Дяченко Страница 31

Золотой лежал на боку, и его глаза из медовых становились бледно-желтыми, почти прозрачными.

* * *

– Что там было? Почему ты молчишь?

Шлоп волновался. Развияр пришел в гостиницу на рассвете, раньше оговоренного часа, и его поначалу не хотели пускать, потому что ночь в Фер – время беззакония. Развияр пришел с двумя чужими клинками, плохо оттертыми от крови, и книгой, завернутой в чей-то плащ. Он выдернул Шлопа из теплой постели и приказал трогаться – немедленно, сразу, как только откроют ворота.

Вглядевшись в его лицо, младший интендант оставил расспросы. Они вышли из города первыми, еще до того, как вернулись стражники градоначальника; Развияр так часто оглядывался, что Шлоп ударился в панику и пустился почти бегом. Они добрались до входа в тоннель, когда возница, хмурый и синий с перепоя, трогал с места сонных прилипал, а в триколке сидели, завернувшись в одеяла, тощий купец из Кипучки и его полная жена.

Увидев, как уходит триколка, Развияр переменился в лице и кинулся на перехват. Он выскочил на дорогу, ведущую в тоннель, прямо перед носом запряженных липучек, те остановились, влипнув лапами в камень, триколка наскочила на них сзади и чуть не перевернулась. Развияр, бледный, с красными глазами и пятнами крови на куртке, вытащил кошелек – все деньги, что выдал с собой властелин, все, что не успел растратить в кабаке младший интендант Шлоп – и кинул вознице.

Скандала не случилось. Купец и его жена послушно вылезли из триколки – они часто бывали в Фер и уважали право сильного, а возчик был, к тому же, доволен оплатой. Развияр, прижимая к груди сверток с книгой, сел в триколку, возчик крикнул на прилипал, а о младшем интенданте чуть не позабыли.

Повозка тронулась. Прилипалы набрали скорость, вскочили на стены, а запряженная справа – на потолок.

– Что там было? Почему ты молчишь, Шуу тебя раздери?!

– Я не знаю, – Развияр едва разлепил губы. – Я не понял.

– Ты поручение выполнил? Книгу переписал?

Развияр кивнул. Чем дальше позади оставалась библиотека с провисшими полотнищами паутины, с трупами в лужах крови – тем страшнее ему становилось.

Его копия, мастерская, точная, стоившая огромных усилий, осталась там. И Золотой, невесть почему изгнанный из Мирте, остался там – навсегда. Уходя из библиотеки, Развияр видел на пороге трупы громил-охранников, неприступная дверь была взломана; Развияр поразился, что уходит живым.

– Ты можешь сказать, что там было?

– Заткнись! – закричал Развияр, и возчик вздрогнул. – Не могу! Тебе я ничего не скажу, и радуйся!

Триколка неслась ровно, грохот колес метался в замкнутом пространстве, как пенная брага в тесной бутылке. Развияр, скорчившись, подтянул к себе колени и опустил голову на сверток с книгой.

Он взял плащ у Золотого. Ни капельки крови не попало на плотную теплую ткань – плащ висел на стене у входа. Развияр верил, что Золотой не возражал бы, ведь Развияр взял плащ не для себя, а для «Хроник зверуинов».

Он задремал под грохот триколки. Ему снилась богиня Воф, с гладкой шерстью на боках, с могучими когтистыми лапами и огромной голой грудью. У богини было лицо Джаль, она улыбалась и говорила на чужом языке. Развияр не мог понять ее, но знал точно: можно записать эти слова на чистый лист, прочитать сто раз и постичь смысл. А богиня Воф тем временем поворачивалась и уходила, горделиво вскинув гибкий хвост. Она ушла, а в следующее мгновение Развияр увидел хвост зверуина, висевший на шесте, облезлый и окоченевший, и закричал.

– …Сдурел?! Чего орешь?

По-прежнему ровно неслась триколка. По прежнему грохотали колеса. Развияр сидел, вцепившись в книгу.

– Развияр, – Шлоп впервые обратился к молодому стражнику по имени. – Парень… Да что с тобой?

* * *

В Кипучке они остановились на полчаса – поесть. Развияр по-прежнему не чувствовал голода, но от слабости подгибались колени. Денег не осталось, но в любом трактире здесь кормили в долг – это были земли властелина.

Шлоп страшно не хотел трогаться в путь немедленно. Младшему интенданту хотелось посидеть на берегу, опустив ноги в теплую воду, подремать в гамаке, забыть тревоги сегодняшнего утра – но Развияр не дал старику ни минуты передышки.

Они выступили. Книга помещалась за спиной Развияра, в сооруженном из плаща заплечном мешке. Он шел, держа в руке обнаженный клинок, удивляя и пугая обывателей, вызывая восторг немногочисленных местных детишек. На крутых участках пути Развияр опирался на меч, как на палку.

Селение осталось позади и скоро исчезло из виду, окутанное паром теплого озера. Дорога поднималась вверх. Развияр шел быстро, так что Шлоп едва за ним поспевал. Втыкаясь в дорогу, меч скрипел о песок и камни, Развияр выдергивал его и шел дальше, не отряхивая приставших к лезвию комьев глины.

Громче сделался шум воды. Близился мост над потоком, половина пути к перевалу. Солнце стояло высоко, тени сжались, забились под камни. Развияр воткнул меч в землю и вытер пот со лба.

– Шуу… – бормотал Шлоп. – Зачем я с тобой… а, пропади оно все… Дай отдохнуть, я ведь старик! Сдохну тут, на дороге! Дух испущу!

Развияр огляделся. Высоко в небе кружили черкуны. На фоне зеленоватого неба уже виднелся перевал.

– Шлоп, – сказал Развияр. – Иди обратно.

– Чего? – младший интендант поперхнулся.

– Да, – Развияр кивнул. – Переночуй. Попарь ноги. Я скажу на перевале, чтобы за тобой кого-нибудь прислали.

Шлоп, прищурившись, посмотрел вверх, на перевал, куда вела каменистая, залитая солнцем, петляющая дорога. И вниз, куда вела дорога относительно ровная, идущая под уклон.

– Я скажу властелину, что ты выбился из сил, – сказал Развияр. – Он поймет. Дело-то сделано.

– Дело сделано, – повторил Шлоп, и сквозь жалобные нотки в его голосе пробилась обычная сварливость. – Дело сделано… Что же ты, один?

Развияр улыбнулся запекшимися губами:

– Один. Привычно.

– Ну, иди, – сказал Шлоп совсем уже сварливо. – Ишь, ты… Главное, что дело сделано, а как бы ты справился без меня!

И он пошел вниз, все быстрее, и сутулая его спина распрямлялась, и, отойдя на пару сотен шагов, он даже стал мурлыкать под нос песенку – наверное, предвкушал теплую ванну и стакан хмельного на террасе…

Развияр вздохнул, выдернул меч из земли и пошел вверх. Чем выше поднималась дорога, тем ему становилось легче; вокруг были открытые места, много неба, ни потолков, ни стен. Каменные глыбы, поднимавшиеся то справа, то слева от дороги, напоминали головы с задумчивыми суровыми лицами, в их глазницах рос колючий кустарник. За поворотом показался мост. Развияр огляделся – никого; тогда он ступил на мост, и его тень ступила на тень моста, и прилетела тень стрелы и вонзилась тени человека в спину.

Толчком его швырнуло на веревочные перила. Он удержался и понял, что книга пробита, что острие царапает кожу и кровь течет по спине. Он упал на играющий мост, и рядом с его головой воткнулась новая стрела. Тогда он перекатился под перилами и полетел вниз.