Караваль - Стафани Гарбер Страница 31

К тому же Телла не отвечала Скарлетт столь же сильной привязанностью. Иначе не притащила бы ее против воли на этот проклятый остров, поставив на кон все, к чему она стремилась. Донателла никогда не взвешивала собственных поступков и вечно думала лишь о своем благе.

«Нет! – одернула себя Скарлетт, покачав головой и глубоко вздохнув. – Все это дурные мысли. Я люблю Теллу больше всех на свете, и я больше всего на свете хочу ее найти!» Очевидно, во всем был виноват фонтан. Его чары внушали путникам уныние, заставляя их спешно покидать опустевший парк. Здесь, наверное, что-то скрывалось. Не случайно Найджел велел Скарлетт следовать за Хулианом и его черным сердцем. Прорицатель знал, куда оно ее приведет. По-видимому, следующая подсказка была спрятана где-то поблизости.

Скарлетт повернулась и, стуча каблуками по серым камням, зашагала к чаше, в которой увидела пуговицу – уже вторую за сутки. Взяв прутик, чтобы с его помощью достать крошечную вещицу (менее внимательный глаз мог и вовсе не заметить такую мелочь), она поняла, что не ошиблась: в грязной воде, оставившей темный обод на краях чаши, блеснул символ Караваля: солнце, внутри солнца – звезда, а внутри звезды – слезинка. Однако здесь, в страшном пустом парке, даже этот рисунок казался лишенным своей магической притягательности – не то что на серебряном сургуче, которым было запечатано письмо Легендо.

Стоило Скарлетт коснуться пуговицы прутом, как вода в чаше стала убывать. Камни раздвинулись, открыв винтовую лестницу, ведущую в темную неизвестность. Спускаться одной было страшно, да и времени оставалось совсем немного: чтобы вернуться в гостиницу до рассвета, следовало поторопиться. Но вдруг именно эти ступени вывели Хулиана из сада? Вдруг именно он был тем юношей с черным сердцем? Тогда, если Скарлетт хотела получить следующую подсказку, ей надлежало идти за ним. Поддавшись страху, она могла сбиться с пути, целью которого было найти Донателлу.

Стараясь не думать о том, какую огромную ошибку, вероятно, совершает, Скарлетт устремилась вниз: первые несколько ступеней были мокрыми, но потом под ногами заскрипели песчинки. Эта лестница оказалась гораздо длиннее той, что вела в отцовский винный погреб. Фонари отбрасывали пугающие тени на золотистые песчаные кирпичики, становившиеся с каждым витком все темнее и темнее. Скарлетт спустилась на глубину трех этажей и приближалась, по всей видимости, к самому сердцу песочного замка, который, как она теперь отчетливо понимала, был ей совсем не по нраву. Отчаянно подавляемые сомнения теперь с каждым шагом звучали все громче. Что, если она обозналась, приняв за Хулиана другого молодого человека? А вдруг Найджел солгал? Разве ее не предупреждали о том, как опасно доверять незнакомцам? Каждый из этих вопросов словно цепью стягивал горло Скарлетт, внушая ей острое желание броситься наверх. Но девушка, задыхаясь, продолжала спускаться.

Там, где закончилась лестница, брал начало ветвящийся коридор. Темный и извилистый, он походил на многоголовую змею, являя собой зрелище величественное и вместе с тем ужасающее. Из одного его рукава веяло холодом, из другого – теплом, но нигде не было слышно гула шагов.

– Как вы сюда попали?

Скарлетт резко обернулась. В тусклом дрожащем свете холодного коридора появилась та самая красногубая девушка, которая не сводила глаз с Хулиана, пока вела лодку к «Стеклянной змее».

– Я ищу своего спутника. Я видела, как он сюда спустился…

– Здесь никого нет. Вам нельзя…

Раздался чей-то крик – обжигающий, точно яркое пламя. Тихий голос рассудка напомнил Скарлетт, что все это – только игра, обман. Но вопль прозвучал в высшей степени правдоподобно, а красногубая девушка как будто и в самом деле испугалась. Скарлетт незамедлительно вспомнила о бумаге, которую подписала кровью, и о женщине, которая, по слухам, погибла во время одной из прошлых игр.

– Что это было?

– Уходите!

Девушка схватила Скарлетт за руку и потащила к лестнице. В эту секунду подземелье потряс новый крик. Фонари мигнули, и в их свете закружились песчинки, осыпавшиеся со стен. Скарлетт увидела – на долю секунды, зато вполне явственно – связанную женщину в сером платье. Ту самую, которую выволокли из лавки, когда они с Хулианом проплывали мимо. Тогда лодочница Джован сказала, будто все это – спектакль, но здесь, в подземном дворце, не было ни зрителей, ни слушателей, не считая самой Скарлетт.

– Что они с ней делают? – произнесла Скарлетт, пытаясь высвободиться, но красногубая девушка оказалась сильной: неслучайно прошлой ночью она с такой легкостью гнала лодку по водам канала.

– Прекратите сопротивляться. Войдете в это подземелье – лишитесь рассудка, как эта несчастная. Мы не делаем ей ничего плохого, а лишь пытаемся не допустить, чтобы она причинила вред сама себе. – Девушка толкнула Скарлетт в последний раз, и та, упав на колени, вновь оказалась у подножия лестницы. – Своего друга вы здесь не найдете. Здесь вас ожидает только безумие.

Эти слова прервал другой крик – мужской.

– Кто?..

Прежде чем Скарлетт успела договорить, песчаная дверь захлопнулась, скрыв от нее и ветвящийся коридор, и красногубую девушку, и вопли. Но даже когда она поднялась из подземного замка на свет, эхо услышанных криков не улетучилось из ее головы, как влага не испаряется с земли в пасмурный день.

«Тот мужчина, который кричал, не Хулиан, – успокаивала себя Скарлетт, садясь в лодку, чтобы вернуться в гостиницу. – Если все это игра, то безумие как будто сыграно чересчур убедительно. А если та женщина в сером платье и вправду сошла с ума, то отчего? Или она только актриса? В таком случае тот, кто увидит разыгранную ею сцену и поверит ей, может лишиться рассудка по-настоящему».

Скарлетт подумала о сестре. Вдруг Телла сейчас тоже кричала где-нибудь, связанная по рукам и ногам? Нет! От таких мыслей и в самом деле немудрено обезуметь. Легендо, конечно же, предоставил в распоряжение Донателлы роскошные апартаменты, где она, окруженная слугами, угощалась клубникой в розовом сиропе. Разве Хулиан не говорил об удивительном гостеприимстве магистра?

Скарлетт надеялась, что мнимый жених ждет ее в «Стеклянной змее». При встрече он посмеется над тем, как долго она просидела в шелковом шатре прорицателя, после чего по ошибке пошла за каким-то незнакомым молодым человеком. Вероятно, Хулиан просто устал ее ждать и отправился в обратный путь один. А там, в подземелье, она оставила не его. Кричал какой-то другой темноволосый юноша, который и привел ее в тот сад. Предсказание Найджела тоже было всего лишь уловкой. Приближаясь к гостинице, Скарлетт убедила себя в этом. Почти.

В таверне «Стеклянной змеи» царило еще большее оживление. В воздухе пахло смехом, хвастовством и подслащенным пивом. За столами теснились растрепанные женщины и раскрасневшиеся мужчины. Одни похвалялись находками, другие жаловались на невезение. К своему удовольствию, Скарлетт услышала, как седоволосая дама, которую она встретила в комнате Теллы, рассказывала о том, что позволила себя одурачить мошеннику, продававшему дверные ручки – якобы волшебные: