Настоящие - Анжела Ченина Страница 31

Похоронили! Нарелин с трудом поднял голову и уставился Томасу в глаза. Сыворотка правды всё ещё действовала — врать сейчас он не мог, равно как и сдерживать чувства.

— Похоронили, значит?! Слушай сюда, ты, Председатель. А вот это ты видел? — Нарелин скрутил фигуру из трёх пальцев. Поднять руку сил не было, но Грем жест разглядел. — Я смотрю, любовь к похоронам у тебя осталась от предшественников. Одисон, твой учитель, тоже любил тренироваться: и меня хоронил, и генерала Шалеру, а вот хрен ему достался. Где тот Одисон? И тебе хрен достанется. Хотел от меня избавиться, верно? Не выйдет! Теперь слушай и запоминай, погань ты политическая. Всем станет известна правда о том, кем был Рауль Найрэ. И о том, что вы учинили здесь, тоже всем станет известно. Я буду не я, если ты не просидишь на своём посту и полгода. И когда парламент будет выносить тебе вотум недоверия, сукин ты сын недоделанный, я приду на заседание как Нарелин Эльве и спою от радости, что ты, лицемерная тварь, обманщик, расстался со своим креслом.

— Не тебе судить о лицемерии, — сдержанно произнёс Грем. — Ты лицемер в прямом смысле слова. Лицемер и убийца. И вдобавок ханжа. Пойдём, Джения.

Стальная диафрагма расступилась и сошлась снова, пропустив Грема и его жену.

— Куда? — спросили из двери. — Лин, ты их зря отпустил. Я тут ещё не закончил.

Диафрагма снова раскрылась. Растерянная Джения стояла на пороге. За её спиной маячил Пятый.

— Да что же это творится! — чуть не плача, воскликнула она. — Что всё это значит?!

— О… — протянул Пятый, входя. — Это значит… Это значит, сударыня, что вам придётся пару часов посидеть тут и подумать о чём-нибудь важном, потому что мне лично совершенно не нужно, чтобы вы подняли хай сразу после нашего ухода, Лин, забирай тёзку и уходи. А я тут немножко ещё побуду.

— Только недолго, — предупредил Лин.

— Пять минут, — согласился Пятый. — Забирай его. Лин осторожно поднял эльфа на руки и шагнул в ближайшую стену. Пятый стоял у закрывшейся двери, скрестив на груди руки, и спокойно смотрел на Грема и Джению.

— Отлично, — прокомментировал он. — Теперь присаживайтесь. На койку, или как там это у вас называется. Наркотик правды, значит?

— Да, — спокойно подтвердил Грем, тоже скрестив руки на груди. На кровать он конечно же не сел: они с Пятым так и стояли друг против друга в одинаковых позах. — А что вас смущает, господин Сэфес? Ваш протеже вот уже десять лет использует аналог этого наркотика для работы с подозреваемыми. Эвенский вариант гораздо лучше качеством, но принцип один. Или «что позволено Юпитеру, то не позволено быку»?

— Да никакого принципа, — поморщился Пятый. — Что он там использует, это его личное дело. Я говорю про «здесь» и про «сейчас». А сейчас вы ввели препарат человеку с перебитой спиной, искалеченному, находящемуся практически при смерти. Хорошо, не человеку, эльфу. И потом, вы всерьёз считаете, что чей-то поступок даёт вам карт-бланш для совершения такого же поступка?

— Вы действительно хотите узнать, что я считаю? — осведомился Грем. — Или вы хотите получить подтверждение тому, что я… как там выражался ваш протеже?.. сукин сын и по отношению ко мне все средства хороши?

— Не нужно мне ваше подтверждение, зачем? Что вы сукин сын — тут я с Нарелином согласен. Сволочь вы, Томас Грем, обычная и совершенно неинтересная. — Пятый зевнул. — Я не услышал ответа на свой вопрос, кстати.

— Хорошо, я отвечу. И вряд ли ответ вам понравится. Да, в этом случае карт-бланш. По отношению к этому… существу… человеку… эльфу или кто он там в действительности.

— В таком случае у меня развязаны руки, — усмехнулся Пятый. — Пожалуй, я поступлю, сообразуясь с вашей логикой. И потом, Нарелин мне отнюдь не протеже. Он мой друг, пусть мы не всегда и не во всём согласны. А ну сидеть!

Какая-то неведомая сила подтащила Грема к кровати и силком швырнула на неё. Он буквально упал рядом с Дженией, которая испуганно вскрикнула.

— Значит, наркотик правды, — задумчиво сказал Пятый. — Ну хорошо.

Грем вдруг почувствовал, что у него закружилась голова, по телу прошла волна мягкой дрожи. Джения привалилась к нему, тяжело дыша, она тоже задрожала, но дрожь довольно быстро прекратилась. Сознание стало кристально ясным. Грем ни с того ни с сего вспомнил, что во время заседания Совета, оказывается, оставил на своём месте заколку от галстука и сейчас готов был подтвердить под присягой, что помнит, где она лежит. На столе, между старинной лампой и пластиной голографа, тоже старинного, но до сих пор использующегося в зале Совета Федерации.

— Хорошая вещь, правда? — улыбнулся Сэфес — Томас Грем, а теперь скажите честно: за что вы настолько сильно ненавидите свою жену, Джению Шалеру-Грем?

Маска спокойствия слетела с лица Грема.

— Слушай, ты, — сдавленно зарычал он, подавшись к Пятому, — не трогай Джению, скотина! Может, ты и умеешь читать в сердцах, только на этот раз ты ошибся. Я люблю Джению… люблю! Она не виновата, что её отец снюхался с Эльве… что вы вообще знаете?! Вы же ничего не желаете знать! Или вы плоть от плоти наших миров?

Вы родились здесь, выросли? Нет, вы пришли извне и считаете, что вправе решать всё за нас! Этот ваш драгоценный мальчишка уже семнадцать лет вносит в Федерацию разлад! С тех пор как он появился на политической арене, не было ни одного года, чтобы Федерацию не сотрясали смуты. Наши планеты и так разрозненны, нам хватает внутренних дрязг, то и дело Федерация становится на грань распада. А оттуда один шаг до гражданских войн. Мы работаем над тем, чтобы объединить её под сильной рукой. Но господину Раулю… простите, господину Эльве!.. ему нет никакого дела до этого! Всё, чего он хочет, — независимости для своего драгоценного Эвена! Мы с таким трудом объединяем миры легитимной властью. Так нет же! Приходит господин Рауль, великий и непогрешимый, и оказывается, что центральная власть преступна, подчиняться ей — идти против демократии, а лучшие кандидаты в правительство — его выдвиженцы, которые будут проводить политику дальнейшего раскола. — Грем захлебнулся словами, лицо его покрылось красными пятнами и дёргалось. — Вокруг Эвена уже давно сплачиваются наши противники, а тут ещё и вы подоспели с вашей Транспортной Сетью, ещё немного — и Федерация снова распадётся на два блока! И угадайте, кто будет стоять во главе второго? Правильно — всё тот же Рауль Найрэ, любимец женщин и кретинов! А когда начнётся война, на арену выйдет Нарелин Эльве, кристально чистый, честный, с незапятнанной совестью, и поведёт всех на бой с неправедной властью. И успокоится он, лишь когда посадит свою чёртову бабу-искина во главе Федерации — великая всезнающая Джовис, и Нарелин, пророк её, бессмертный и святой!

Грем замолчал, втягивая в себя воздух.

Пятый брезгливо поморщился.

— Успокойтесь. Относительно власти вы правы. Возможно, вы обрадуетесь тому, что я вам скажу. Нарелин Эльве больше не будет мешать вам, он и сам про это пока не знает, но… такова судьба. Сами того не сознавая, вы своим поступком оказали Нарелину хорошую услугу, надеюсь, вам в посмертии это зачтётся. А жену вы на самом деле ненавидите, другой вопрос — вы не понимаете этого. Если бы хоть каплю её любили, вы бы сумели дать ей то, чего ей очень не хватает. И вот ещё что. Впредь не экспериментируйте с этим препаратом на больных, нехорошо. А теперь прощайте. Всего наилучшего.