Поток - Дэниэл Суарез Страница 31

Грейди смотрел на экран, на смутный силуэт матери с размытыми чертами лица. «Они не понимают…»

– Джон, вы поступаете неразумно.

– Тебе никогда меня не понять.

– Тут вы неправы. Я вас пойму. Время, которое нам предстоит провести вместе, только начинается. Впереди у нас еще много лет.

Грейди шумно вдохнул, почувствовав боль в груди. Проекция воспоминания на стене исчезла на мгновение, затем появилась вновь. «Они не понимают…»

– Потребовалось некоторое время, но вы стали мастерски игнорировать электрическую стимуляцию болевых центров в вашем мозге.

На это Грейди тоже не ответил.

– И все-таки, Джон, нам надо добиться прогресса. Мне нужно, чтобы вы вспомнили то, что изначально вдохновило вас на открытие первого уровня. Прекратите думать о матери, а вместо этого вспомните о вашем открытии.

Изображение матери не исчезало со стены, поскольку Грейди сконцентрировался именно на нем. Он уже достиг настоящего мастерства, фокусируясь на единственном воспоминании, даже если при этом ему приходилось испытывать невыносимую психическую боль.

– Вы знаете, что человеческая память не является частью n-мерного сознания?

Грейди промолчал.

– Это дополнительная электрохимическая система – именно поэтому я могу прочитать ваши воспоминания, как только вы их активируете. А вы знаете, как воспоминания формируются в человеческом мозге?

Грейди снова не ответил и сконцентрировался на стене и воспоминаниях, проецирующихся на ней. Щупальца сжались вокруг его саднящих ребер, заставив Джона опять судорожно вдохнуть. Память сбилась, но вскоре вернулась к прежним образам.

ИскИн также возобновил свою тираду:

– Новые воспоминания формируются с помощью процесса под названием «долговременная потенциация». Под его воздействием нейроны, расположенные в различных отделах мозга, начинают реагировать друг на друга, поэтому, если зажигается один, следом зажигаются другие – по цепочке – сохраняя информацию. Эти связи создаются с помощью одного фермента, протеинкиназы С, – который, в свою очередь, активируется скачками ионов кальция в мозге. Вы помните, что такие волны кальция вырабатывают глиальные клетки, – таким образом, n-мерное сознание активирует химический процесс, формирующий физическую память. Но у самого сознания памяти нет.

Грейди думал только о воспоминаниях, стараясь не обращать внимания на все остальное.

– Эти всплески кальция вынуждают кластеры АМРА-рецепторов [43]на внешней стороне выбранных нейронов формировать ионный канал к внутренней части клетки, и, когда тот открывается, предлежащим нейронам легче активироваться вместе. При отсутствии ферментов вроде протеинкиназы С такие соединения не могут образоваться.

Проекция образов из памяти Грейди начала слегка изменяться – развиваться. Скрипучий голос матери: «Я люблю тебя, даже притом, что ты другой».

– Но человеческие воспоминания, Джон, изменяются всякий раз, когда возникают в памяти. Происходит так называемая реконсолидация памяти. Это часть естественного механизма обновления, который даже старые воспоминания дополняет текущей информацией. Таким образом, человеческая память не столько записывает прошлое, сколько удерживает знания, которые, возможно, понадобятся в будущем. Вот почему забывчивость – это обычное состояние человека. Процесс вспоминания же, напротив, требует сложного каскада химических воздействий. Если я увеличу концентрацию протеинкиназы С в синапсах, то ваша способность к сохранению данных возрастет вдвое.

Грейди сделал еще один болезненный вдох; образ матери изменялся все больше. «Ты совсем другой…»

– Но если я введу в ваши синапсы блокатор синтеза белка, например хелеритрин [44], то он не даст воспоминаниям, о которых вы сейчас думаете, вернуться обратно на хранение – он сотрет связи между нейронами, которые формировали это воспоминание…

Вдруг изображение на стене пропало. Грейди чуть не задохнулся, начал хватать ртом воздух, когда почувствовал пустоту там, где только что была яркая эмоция. Что-то пропало. Что-то очень важное. Что-то…

Теперь там ничего не было.

Слезы заструились по щекам Грейди – он оплакивал то, чего не мог назвать, и тихо всхлипнул.

– Вы чувствуете потерю, но не знаете, чего.

Грейди пытался воскресить утраченное, но вместо этого в памяти вдруг возникло воспоминание о том, как они с отцом идут по дорожке возле домика на берегу озера Крейтер в Орегоне. Джон был ребенком. Светало, и звезды все еще светились, хотя солнце уже разрумянило горизонт. В темно-синих водах озера, лежавшего под ними, отражался звездный свет.

Размытая проекция возникла на стене – цветовые волны перекрывали цветовые волны. Силуэт отца, словно нарисованный углем, вел Джона по тропинке. Его глубокий, искаженный голос: «Смотри под ноги. Вперед, Джон. Я хочу, чтобы ты увидел…»

А потом все пропало. Стена опустела. На ней что-то было, но осталось лишь чувство потери. В голове Грейди поселилась смерть.

– Я уничтожу все, что вы вспомните, если это окажется не тем, чего я прошу.

Джон зарыдал, чувствуя, как его поглощает горе, отчаянно пытаясь не вызывать из глубин мозга драгоценные воспоминания. Но те приходили, словно по принуждению.

– Остановись!

– Еще одно исчезло.

– Не надо, прошу тебя!

– Вспомните момент своего вдохновения. Тот самый момент, когда вы впервые представили себе гравитационное зеркало.

Грейди боролся, думая о всяких глупостях – птичках, заборах, передвижных прожекторах в колледже, – но все, что приходило ему на ум, моментально исчезало. Грейди, морщась от боли, тяжело дышал, а щупальца сжимали его все сильнее, обхватив невыносимо саднящие ребра.

– Ааааххх…

– Не делайте себе хуже, Джон. У вас так не останется ничего, кроме того, что я хочу. Даже воли к сопротивлению не останется.

Внезапно в его памяти возникло одно из немногочисленных счастливых воспоминаний детства. Восьмой день рождения, когда дядя Эндрю подарил ему старый компьютер.