Волшебница-самозванка - Юлия Набокова Страница 31

У меня и без того было достаточно хлопот, чтобы еще и выслушивать перепалку двух привидений, зависших где-то неподалеку. Вероятно, перепалка без свидетелей не слишком воодушевляла бесплотные создания на колкости и остроты. Поэтому за три часа с момента приезда дяди Оскара и его свиты призраки уже успели поругаться на глазах у Софи, припомнили все былые обиды на виду у поварят, чуть не подрались в библиотеке в присутствии Алена и теперь упражнялись в злословии в двух шагах от меня.

— Глубокоуважаемые господа! Вы не могли бы выяснять свои отношения в другом месте? — не выдержала я.

— Отношения? — оскорбилась Мими. — Да у меня нет ничего общего с этим балбесом!

— Кроме крыши над головой, которую нам придется делить в ближайшие пару недель, — поддел ее Роджер.

— Чего-чего?! — возмутилась я и сурово воззрилась на шутника. — Какие две недели? Речь шла о двух ночах, а потом все отправляются по домам.

«Упс!» — читалось на прозрачном челе привидения.

— Я сказал «две недели»? — выкрутился Роджер. — Конечно же, я имел в виду две ночи! Искренне надеюсь, что мне не придется задержаться здесь ни одним днем больше.

Ибо соседства с этой ехидной особой не пожелаешь и заклятому врагу. Как только вы уживаетесь с ней под одной крышей, о терпеливейшая госпожа?

Мими тут же приняла позу оскорбленной невинности и вскинула на меня свои прозрачные серые глаза, ища защиты.

— Мими — самая обаятельная, привлекательная и живая из всех призраков, каких я встречала на своем веку, — вступилась я за родовое привидение Селены, — А видела я, поверь, немало. И всякий раз, пообщавшись с этими мрачными, угрюмыми и ворчливыми созданиями, я не перестаю гордиться нашей умницей Марселой, сохранившей веселый нрав и оптимизм, даже пребывая в своем теперешнем состоянии.

Мими надулась от гордости, бросила на притихшего Роджера торжествующий взор и покинула поле брани победительницей, исчезнув в каменной стене позади меня.

— Вот зараза! — выругался призрак. — Знает же, что через стены чужого замка мне не пройти.

И уныло поплыл к дверям столовой. А я отправилась на поиски дяди Оскара, с которым мне предстояло еще раз выяснить правила и сроки пребывания в замке Селены.

Но прежде решила разыскать вчерашнюю четвероногую бедолагу.

— Кого ты ищешь? — окликнул меня Ив, глядя, как я курсирую по дворику, заглядывая в каждую сараюшку и за каждый угол.

— Ты не видел сегодня такую большую собаку с перебитой лапкой?

— Какую собаку — Ночь или Барса? Вроде бы с утра они носились по двору как ни в чем не бывало.

— Я говорю о той, которая серая. У нее еще белая полоса на лбу.

— Но у нас нет серой собаки. Ночь — черной масти, а Барс соответственно белый.

— Как это нет серой? Значит, это порядком запылившийся Барс. Он приходил вчера ночью, когда я сидела на крыльце. У него была сломана лапа, и еще кровь была на голове. Я еще пообещала найти того, кто это сделал, я натравить на него Гринпис.

— Не знаю, кого и чем ты собралась травить, но у нас нет серой собаки, — глядя на меня большими глазами, повторил Ив.

— Только не говори мне, что эта раненая собака услышала о моих талантах и переплыла огромное озеро в надежде, что я ее исцелю, — съязвила я.

— А ты ее исцелила?

— Я просто перевязала ей лапу.

— Ночь, Барс!

Белая как снег и черная как сама тьма собаки мигом явились на зов Ива. Ни одна из них не была похожа на того покалеченного пса, который приходил ко мне минувшей ночью.

— Что ж, надеюсь, ей стало так хорошо, что она вернулась домой и уже залечивает раны, — не без удивления заключила я, принюхиваясь к ядреному запаху, распространившемуся по всему двору.

На запах сбежались все обитатели замка и обнаружили в эпицентре распространения зловоний почтенного сэра Оскара. Когда я прибыла на место, представление было в самом разгаре.

Дядюшка прохаживался вдоль телеги, накрытой рогожкой, и примерял на себя роль спасителя вселенной.

— Кто вас защитит, кроме вас самих, друзья мои? — восклицал тот. — Можно ли в наши дни полагаться на шарлатанов и обманщиков, обещающих уберечь вас от беды с помощью охранных оберегов, отводящих беду амулетов, зелий, дарующих неуязвимость от всех видов нечисти? Нет и нет, еще раз говорю вам я. Вот единственный из всех видов оберегов, который поможет вам выжить в страшные ночи Двойного полнолуния, сбережет покой, оградит от опасности жизнь и здоровье ваших близких!

Заслушавшись выступлением, я с трудом поборола желание растолкать толпу и заключить с дядюшкой договор на закупку партии чудоотвода от нечисти по оптовой цене.

Благо в преддверии Двойного полнолуния я была готова доверить в любые чудеса.

— И это... — Дядюшка драматически замер у телеги, осторожно подхватил край накидки, выдержал интригующую паузу, изо всех сил дернул рогожку на себя и торжественно возопил: — Чеснок!

Мне оставалось только подивиться находчивости и наглости родственничка, додумавшегося провести презентацию противоупыриного чеснока в замке волшебницы, и без того увитом охранными заклинаниями и проникнутом духом магии.

Толпа Селениных слуг разочарованно вздохнула, полчища дядюшкиных слуг, пришедшие поглазеть на позор хозяина, удовлетворенно хмыкнули.

— Куда же вы, почтеннейшие? — взвизгнул дядя Оскар. — Недорого же беру, всего по две монеты серебром за спасение жизни!

И тут же залебезил, увидев приближающуюся к телеге фигуру своей племянницы:

— Селенулечка!

Горе-предприниматель в один момент вернул рогожку на место и сделал вид, что случайно оказался возле зловонной тележки.

— Запасы продовольствия с собой привез? — невинно поинтересовалась я.

Дядя быстро закивал головой, как китайский болванчик.

— Умница дядюшка! Приехал всего на два дня, — я со значением взглянула на притихшего родственничка, — а решил не стеснять нас своим присутствием и сам позаботился о провизии. Посмотрим, что там у тебя.

Я взялась за край рогожки, но дядя с упорством потянул за другой край, воспротивившись своевольной ревизии.

— Похоже, это сюрприз! — «догадалась» я. — Небось привез молодого барашка для любимой крестницы? Ну давай же, дядюшка, не томи!

В неравной борьбе рогожка пала, явив гору чеснока.

— Ба! Дядюшка, да ты никак на чесночной диете? И все твои люди тоже? — пропела я.

Догадавшись, куда клонит племянница, и представив себе двое суток без хлеба и мяса, дядя Оскар пошел на попятную и наконец-то подал голос.

— Так ведь время-то какое, Селенусечка! — затараторил он. — Двойная полночь — это ведь не шутки! А работка-то у тебя не из легких. Я же, как дядя, волнуюсь, Селенулюшка! Вот и решил по-свойски пособить. Неужто я, чем смогу, не помогу любимой племяннице? А чеснок он ведь...вот... это... — Под моим суровым взглядом дядюшка окончательно стушевался и вяло закончил: — На все времена. А?