Волк. Стая - Виктория Гетто Страница 31

— Опять самая умная, да?

Льян жмурится, как сытая кошка. Потом отвечает:

— Учитывая, что произошло в Тиросе… Могу я себе иногда позволить вольность, сьере капитан?

— Можешь. Только не слишком часто.

Становлюсь серьёзным:

— Ладно. Что случилось?

Льян проглатывает ложку каши, потом лезет в нагрудный карман своей формы, кладёт передо мной крохотный кусочек тончайшей бумаги:

— Пришёл приказ по поводу вас, сьере Серг.

Читать мне лень, потому что каша моя любимая, из дроблёной пшеницы с мясом молодой говядины.

— Что там?

— Вас вызывают в столицу.

— Ганадрбу?

— Нет. Саль. Неукротимый желает с вами пообщаться. И его супруга.

Опускаю глаза в тарелку:

— Что, не могут решить, что делать со мной после победы?

— Мысли Императора мне недоступны… Но бояться вам не стоит. Неукротимый умеет ценить людей. К тому же Дож за вас костьми ляжет, но в обиду не даст. И я…

Умолкает на середине фразы. Всё. Ну, естественно. Тогда, в Тиросе, я вернулся после Совета в спальню к Ираи. Правда, пришлось чуть задержаться, поскольку Грам Торо хотел уточнить, где ему закладывать минные ловушки. Женщина уже спала, и в комнате было темно. Будить её не хотелось, но она сама зашевелилась, когда я забрался в постель… Только вот, устав от мозголомки, поскольку думать нам пришлось очень много, не обратил внимания на то, что запах и само тело как то отличаются от прежнего, точнее — предыдущего. Ну а утром, проснувшись, увидел счастливое личико Льян, обнимавшей меня… Словом, тогда я чуть не прибил её. И разговор у нас был долгий и на повышенных тонах. Хотя расстались мы нормально, прояснив всё. Правда, с той поры, естественно, больше ничего между нами не было. Да и рёсске удалось ускользнуть из спальни незаметно. Но как она умудрилась это сделать, я до сих пор не пойму. Так что никто, кроме нас двоих о случившемся не знал…

…- Думаю, Император просто хочет поговорить с вами о будущем.

— Со мной? И чем же ему может помочь варвар с Северных Островов?

Девушка машет рукой.

— Серг, если не хочешь говорить, кто ты такой на самом деле, то не надо. Никто не собирается у тебя выпытывать правду. Не хочешь — не надо…

— Повторяешься.

— Знаю, но ты мне, по крайней мере, не совсем чужой…

Рёсска краснеет. Потом снова торопливо говорит:

— Ты уже доказал свою преданность Империи и Императору. Так что… Скорее всего, получишь награду.

— И для этого меня выдёргивают с фронта, вместо того, чтобы дать закончить дело?

— Видимо, император что-то задумал. Потому что нам приказано не предпринимать никаких действий во время твоего отсутствия, а просто ждать возвращения командующего.

Меня осеняет мысль:

— Кажется, я понял. Неукротимый даёт возможность бежать всем желающим. А учитывая, что ждёт их в Рёко… Ого! Иезуитский подход! Он сохраняет людей, имущество, припасы, и в то же время спокойно захватывает оставшуюся часть Фиори!

— И - е — зу-ит-ский?

Льян с трудом выговаривает слово на русском языке. Приходится пояснить:

— Очень хитрый способ. Коварный и жестокий, но выгодный.

— Понятно. Ваш северный язык очень труден.

…Совершенно верно. Фиорийский куда проще и легче. Потому за полтора года я легко его освоил до тонкостей…

— Когда учишь его с рождения, ничего сложного нет. Ладно. Когда отправляться?

— Приказано как можно быстрее.

Вздыхаю, потом машу маячащему неподалёку Роргу, он подходит, и я обращаюсь к нему:

— Собирай своих ребят, готовь коней. Неукротимый желает меня видеть в Сале как можно скорее. Так что после завтрака выезжаем. И кликни ко мне дежурного.

Сержант кивает, уходит. Спусти минуту ко мне подбегает тот, кого я звал:

— Найди срочно лейтенанта Стора…

…Начальник штаба уже успел получить следующий чин…

— Пусть явиться ко мне немедленно.

Парень кивает, убегает. Мы помаленьку едим. Льян совсем опустила нос:

— А тебя когда вызовут?

Девушка вздыхает:

— Теперь — если только после победы…

— Ничего. Будет и на твоей улице праздник. Поверь.

Она машет рукой в неопределённом жесте, потом опять погружается в меланхолию…

…Две недели бешеной скачки. У ворот столицы нас встречает одетый в чёрный мундир Службы Безопасности офицер. Молодой, симпатичный парень. При нашем появлении, бросился наперерез, пришлось рвануть повод:

— Сьере капитан Серг дель Стел?

— Он самый. С кем имею честь?

Я еле удерживал разгорячённого скачкой жеребца, и тот нетерпеливо плясал под мной.

— Прокуратор Империи Дорг Амстар, ваше превосходительство. По приказу Императора вам выделены покои, где вы можете привести себя в порядок с дороги, отдохнуть, и разместиться. Встреча вам назначена на сегодня, на вечер. За вами явятся.

— Хорошо. Веди.

Безопасник кивает, затем взлетает на свою лошадь и не спеша двигается вперёд. Наши кони успокаиваются, и уже неспешно трусят следом за ним. Народу в Сале полно, и не скажешь, что война в разгаре. Впрочем, частичная демобилизация уже проведена. Так что… Впрочем, вру. Женщин на улицах куда больше мужчин. Да и те почти все в мундирах…

…Нас размещают в гостинице. Называется она — «Под Башмаком». На входе висит здоровенный деревянный ботинок. Принимают — очень вежливо и доброжелательно. Ванна с горячей водой, сытный обед, мою пропотевшую форму уносят, чтобы привести её в порядок. Впрочем, пока я наслаждался горячей водой в отлитой из меди ванной, доставили парадный мундир, и я слегка ошарашен — он, как две капли воды, похож на наш Имперский. С аксельбантами, мечом, погонами и знаками различия. Даже фуражка, вместо обычной стандартной кепи. Когда, наконец, я вылезаю из воды, меня сразу обтирают, облачают в мягкий халат из толстой пушистой ткани, затем ведут обедать. Стол накрыт в номере. Как ни странно, против ожидания никого из поучающих или обучающих нет. Я ем в гордом одиночестве. Мои охранники расположились в другом месте. Здесь же, в гостинице, но в здании для людей попроще. Я же, всё-таки, барон, как-никак… После того, как поел неудержимо захотелось спать. Что я и с удовольствием проделал, предупредив прислугу гостиницы разбудить меня за два часа до назначенного времени. Час мне на то, чтобы привести себя в порядок. И час — на дорогу и на всякий случай. Мало ли…

Новенький дворец Неукротимого встретил меня сиянием огней и множеством публики, а так же звучанием музыки. Услышав её, я словно споткнулся — играл Штраусс. Это его вальс! Опять от саури?! Мои губы сами собой сжались в ниточку, я спрыгнул с коня и отдал поводья услужливо подскочившему слуге. Затем поднялся по широкой каменной лестнице ко входу, у него мне преградили путь два офицера: