Нежность ночи - Ярослава Лазарева Страница 31

— Нет  - поморщилась я.— Мне больше по вкусу рок-музыка.

— А! Хэви-металл!— не смутилась Тина.— Брутальные мальчики с длинными волосами и в татушках с ног до головы. Просто вау! Тоже обожаю! Может, закатимся сегодня куда-нибудь в клуб?— возбужденно предложила она.

—  Вначале в Третьяковскую галерею,— невозмутимо сказал Тин.— Лада, может, составишь нам компанию? Или все-таки домой?

 Его предложение меня удивило и озадачило. Мне по-прежнему отчего-то не хотелось оказаться дома. Примирение с родителями принесло покой в душе и какую-то тихую затаенную радость, и, возможно, психика сопротивлялась возвращению в угнетенное состояние, которое непременно охватывало меня в пустой квартире. Вероятно, поэтому возникало такое устойчивое нежелание возвращаться в наш с Грегом дом. Однако Рената наверняка уже отправила мне письмо с текстом легенды.

— Так что? - спросила Тина и заулыбалась.— Составишь нам компанию?

—  Не знаю,— неуверенно произнесла я.

—  Волнуешься из-за Грега? Думаешь, приревнует к моему красавцу-брату? - не унималась она.

 «Они, конечно, ничего не знают,— мелькнула мысль.— Да и откуда? Оборотни не очень-то дружны с вампирами и стараются избегать с ними встреч».

—  Грег сейчас в отъезде,— после паузы сообщила я.

— Тем более!— сказала Тина.— Чего одной дома сидеть? Или ты тоже не любишь классическое искусство? Тин все пытается приобщить меня к вечным ценностям. Только я это терпеть не могу, все эти музеи, картинные галереи, выставки дурацкие!

—  Не скажу, что я фанатка,— улыбнулась я, увидев, что она искренне возмущена.— но под настроение почему бы и не посетить интересную выставку?

 Тин уже ехал по Большой Ордынке.

 «Может, и правда сходить с ними в Третьяковку?— подумала я.— Развеюсь немного. К тому же с ними я могу без стеснения говорить о моем любимом».

 Тина от природы была необычайно любопытна и болтлива. Через пару минут разговора с переска-киванием с одной темы на другую она вновь начала выяснять о Греге.

— А куда он уехал?— поинтересовалась она.

— Тина, ты производишь впечатление крайне невоспитанной девушки, - заметил Тин и улыбнулся мне.

— Зато ты очень воспитанный!— хмыкнула она. - Делать мне замечания при посторонних! И вообще мы ровесники, так что нечего тут делать вид, что ты старший заботливый брат.

— Хватит вам!— засмеялась я.— А Грег уехал... по семейным делам. Никакого секрета в этом нет.

 Как ни странно, но эта парочка оборотней вызывала у меня постоянную улыбку, и никакого страха я не испытывала. К лисам я всегда испытывала симпатию, они казались безобидными для человека, хотя и считались хищниками. Неожиданно я вспомнила, как они были у нас в гостях, когда мы ездили в поместье вампира Константина. Сколько они тогда еды поглотили! Я еще не знала, что это оборотни, удивилась их неуемному аппетиту.

— А кафе в этой твоей хваленой галерее имеется?— в унисон моим мыслям спросила Тина.

— Конечно!— невозмутимо ответил Тин.     

— И то ладно!— вздохнула она.

— Проголодалась?— уточнила я.

— От куриной ножки не отказалась бы!— оживилась Тина. - Бедные вампиры! Так их жаль! Питаться лишь кровью! Забыть вкус настоящей, такой разнообразной еды! А ты при Греге ешь? Как он реагирует?

—  Безразлично, - ответила я и вспомнила его лицо, когда он сидел напротив меня в столовой и наблюдал за моими трапезами.— Правда, последнее время он даже сам начал готовить мне еду.

— Супер!— чему-то восхитилась она. - Это от любви! Давно хотела сказать, по вам сразу видно, что вы любите друг друга. Вот странность-то!

—  Почему?— тихо спросила я.

—  Ну так, он же вампир! Я их побаиваюсь. Мы вот наполовину люди, кто бы там что ни говорил! Просто звериную сущность выпускаем, когда хотим. А вампиры, мне кажется, совсем не люди. Ничего в них человеческого не остается после превращения! Твой Грег не такой! Это я сразу поняла! Внутри он нежный. И какой красавчик!

— А не много ли ты болтаешь?— перебил ее Тин.— Мы уже приехали.

 Он припарковал машину в переулке и помог нам выйти.

— Хорошенький мой, любименький братец,— захныкала Тина,— может, Лада составит тебе компанию? А я лучше пока по магазинам побегаю! Ну неохота мне приобщаться к искусству! Ну ни капельки!

—  Это некрасиво по отношению к Ладе,—  заметил Тин, прибегнув к легкой манипуляции.

 Он глянул на меня, я улыбнулась и кивнула. Потом подхватила их под руки и направилась в сторону Третьяковской галереи. Тина рассмеялась. Когда мы взяли билеты и сдали верхнюю одежду в гардероб, Тина неожиданно успокоилась и принялась с любопытством оглядываться по сторонам и обсуждать со мной посетителей, причем одинаково пылко и парней, и девушек. Мы прошли несколько залов. Возле некоторых картин Тин останавливался и стоял по нескольку минут,  внимательно  изучая.  Я  скользила с взглядом, но особенно ничего за душу не брало. К тому же я неотступно думала о картинах Ренаты. Все-таки было в ее даре что-то дьявольское... или божественное? Хотя последнее предположение казалось нереальным. Однако сравнивая то, что я сейчас видела, с ее полотнами, я не могла не признать, что картины Ренаты обладали какой-то магической силой и красотой.

 Когда мы зашли в следующий зал, Тин сразу остановился. Я замерла, изучая картину Михаила Врубеля «Демон сидящий». И хотя я хорошо помнила этого смятенного чернокудрого юношу-демона по многочислен-ным иллюстрациям, но оригинал произвел сильное впечатление. Краски были яркими, техника художника создавала эффект многочисленных кристаллов.

 - «Демон Врубеля— символ нашего времени, не ночь, не день, не мрак, не свет... Врубель пришел к нам как вестник, что в лиловую ночь вкраплено золото ясного вечера. Он оставил нам своих Демонов как заклинателей против лилового зла, против ночи», - медленно прочитал Тин цитату из какого-то маленького томика, который достал из борсетки.

 - Будешь нам лекцию читать? - нахмурилась Тина.                                                   

— Это слова Александра Блока, - спокойно ответил он. - Неужели ты не чувствуешь  на сколько эта картина касается и нас с тобой

 - Нас?  - хмыкнула она. - С чего ты взял? Я понимаю, если бы туг были нарисованы лисы.

 - Врубель говорил, что Демон - дух не столько злобный, сколько страдающий и скорбный. Его Демон не воплощенное зло, а олицетворение вечной борьбы мятущегося духа, -  сказал Тин, не сводя глаз с картины     - И разве мы не вечно мятущиеся' Разве этот Демон не олицетворяет и нас с тобой, наши раздираемые на части натуры?

 - Лично меня ничего не раздирает! - хмуро произнесла Тина. - Только чувство голода. Пора подкрепиться! Где тут кафе?

 Тин посмотрел на нее, но промолчал и только вздохнул. Тина пожала плечами, отвернулась и пошла к выходу из зала.