Голиаф - Скотт Вестерфельд Страница 31

— Не волнуйся, зверушка, — сказала она вполголоса. — Мы о них позаботимся.

* * *

В птичнике царила подлинная вакханалия. Птицы у себя в вольерах клекотали и метались как сумасшедшие. Каким-то образом они всегда безошибочно чуяли приближение битвы или непогоды. Влезая через кормовое окно, Дэрин выкрикнула приказ переоснастить ястребов.

— Никак приказ с мостика на хвосте принесли! — отозвался Хиггинс, старший птичник. Он уже находился в одном из вольеров, стягивая противоаэропланную оснастку с одной крупной, яростно бьющей крыльями птицы. — Тех ястребов, что с когтями, мы уже запустили, сейчас готовим остальных!

— В таком случае я подсоблю!

Дэрин соскользнула по трапику, превозмогая легкую нервозность. Вообще, иметь дело с боевыми птицами ей доводилось, но лишь с отдельными экземплярами. А вот так, чтобы входить в вольер, полный бушующих боевых ястребов, — это уже слишком. Но деваться было некуда, а потому Дэрин, вздохнув поглубже, открыла дверцу и ступила в сизокрылатую бурю. Требовалось недюжинное усилие, чтобы не зажмурить глаза, не выскочить наружу. Собравшись с духом, она схватила одну из птиц и пригладила ей крылья. Затем проворным движением ей удалось отстегнуть капсулку со сложенной сетью из паучьего шелка. Ее кислотные нити вмиг разрезали легкие и хрупкие крылья аэропланов, но против больших надежных цеппелинов были фактически бесполезны. Отстегнув капсулу, она изловила следующую птицу, насадку когтей оставив птичникам. Из них каждый, на кого ни глянь, имел на себе отметины в виде неприглядных шрамов от работы с острой как бритва сталью. Постигать же это опасное во всех смыслах искусство в разгар боя — ну уж, увольте. Подбираясь к третьему по счету ястребу, Дэрин краем глаза заметила в соседнем вольере Ньюкирка, который занимался тем же самым.

Спустя несколько минут, показавшихся вечностью, была снаряжена первая ястребиная стая. И мистер Хиггинс открыл пусковой желоб, выпуская птиц в воздух. Прежде чем возвратиться к работе, птичники приветственно крикнули. Дэрин почувствовала, как корабль стремительно идет вверх — непонятно, то ли капитан повернулся хвостом и пустился наутек, то ли остался для защиты каин от жестянщицких цеппелинов.

Внезапно под ногами тяжело бухнуло, и переполох среди птиц удвоился. Неистовое биение крыльев ослепляло, но Дэрин тем не менее ощупью выбралась из вольера и, подобравшись к окнам птичника, выглянула в сторону кормы.

Один из цеппелинов, отстоящий на несколько миль, находился на добрые три сотни метров ниже, и вокруг него клубилась стая боевых ястребов, терзая когтями его оболочку. На глазах Дэрин от его гондолы отделился красный протуберанец и устремился прямиком к корме «Левиафана». Впрочем, расстояние было чересчур велико — ракета, сделав дугу, пошла вниз, не долетев до цели, и разорвалась гораздо ниже корабля, отстрелив во все стороны пылающие отростки.

— Противник бьет, но мимо цели! — прокричала Дэрин птичникам, но когда повернулась обратно к окну, то оцепенела от ужаса. Из центра взрыва отделился один из жарко шипящих отростков, устремляясь прямиком к птичнику!

В последнюю, казалось бы, секунду пылающий обломок отнесло в сторону, затягивая вращением пропеллера брюшной машинной платформы.

Огонь ударил по металлу, и с платформы полыхнул сноп искр. Мотор заглох, за кормой траурной полосой потянулся шлейф дыма.

Воздушное судно жестянщиков теперь быстро теряло высоту: истерзанный газовый мешок болтался тряпьем на ветру. Второй цеппелин отстоял гораздо дальше; зависая над «Кайзериной Элизабет», он дождем осыпал металлическими дротиками разбушевавшуюся каппу.

От двух вражеских цеппелинов «Левиафан», можно сказать, счастливо отделался, однако машинная платформа все еще дымилась, и временами вырывалось небольшое пламя. Дэрин, обернувшись рывком, окликнула Ньюкирка:

— В нас попало! Я на корму, а ты давай засылай этих пташек!

Не дожидаясь ответа, она до упора подняла оконную раму и выглянула вниз. С машинной платформой гондолу связывала стабилизирующая траверса шириной, позволяющей продвигаться по ней поступью. Однако находилась она в добром десятке метров под птичником, и прыгать на нее было еще одним сумасшествием. Если промахнуться, то падение остановит разве что открытое море. К счастью, мистер Ригби в свое время сотню раз заставлял ее чертить корабль в профиль, а потому ей помнилось, что птичник с траверсой соединяет стальной трос. Он крепился как раз наверху; можно сказать, рукой достать можно…

Во всяком случае, почти так. В общем, сказать можно, а дотянуться все-таки нельзя. Дэрин выругалась. Поскольку за машинной платформой шлейфом стелился дым, на осторожность времени не было. Вылезая из окна, она заметила, что к цели ведут прихватки для рук — оказывается, какой-то чертяка прежде уже проделывал этот фокус! Дэрин ухватилась за ближайшую ручку и оттолкнулась в воздух. Оттуда, перебирая по скобам руками, она добралась до троса, обвила его ногами и проворно заскользила вниз, чувствуя сквозь перчатки и комбинезон, насколько накалился трос. Внизу с расстояния полумили снова пальнул безудержно идущий вниз цеппелин. Но ракета бессмысленно пролетела внизу, свои шипящие осколки раскидав над морской гладью. Ботинки Дэрин стукнули по металлу одновременно с докатившимся до слуха грохотом разрыва. Впереди люки и окна машинной платформы были открыты, и из них наружу рвался дым, выстилающийся за кормой «Левиафана». Она забралась в передний люк; глаза щипало от едкого дыма.

— Это мичман Шарп! Доложите обстановку!

Из дыма показался инженер в летных очках и изъязвленном дырами комбинезоне:

— Дела плохи, сэр! Подали сигнал насчет Гераклова сброса! Ухватитесь за что-нибудь!

— Вы запросили… — попыталась переспросить Дэрин, но голос ее осекся: сверху нарастал глухой шелест. Она взглянула наверх, на брюхо воздушного зверя, где взбухали балластные линии. Гераклов сброс она наблюдала впервые. К нему прибегали лишь тогда, когда кораблю угрожало серьезное возгорание, поскольку сама эта процедура была чрезвычайно опасна.

— Начинается! — крикнула Дэрин, подаваясь в отсек и выискивая, за что ухватиться.

Инженер повернулся и сквозь густой дым шагнул обратно к щиту с рычагами и приборами, где находился его напарник, тоже с нашивками инженера. Дэрин припала на колени за основным двигателем, ухватившись за выступы как раз в тот момент, когда в машинный отсек ворвался первый кипучий вал. Затопление шло напрямую из пищеварительного тракта, соленое от нечистых выделений сотен и сотен обитающих на корабле особей. Поток нарастал, и горящий двигатель с шипеньем исходил белым паром, мешающимся с дымом и этим своеобразным рассолом.

Прибывающий поток играючи приподнял Дэрин с ног, стремясь через открытый люк смыть ее в пустоту. Жидкость наполнила ботинки, хлынула в лицо, норовя попасть в нос, в глаза. Но она держалась прочно и дождалась, когда последние искры в моторе угаснут, а поток пойдет на убыль. Рассол из отсека постепенно отступал, уровень его снизился вначале до пояса, затем до колен. Один из инженеров с облегчением вздохнул, собираясь отцепиться и подойти к почерневшему частоколу рычагов.