Проект "Сфинкс" - Андрей Ивасенко Страница 31

— Так точно. Вот этими самыми руками. — Хольман вытянул две руки с почерневшими ногтями. — А эта сволочь — возьми да оживи. Подчиненного моего сожрал в сыром виде…

— Сожрал?.. В каком смысле?..

— Да в самом прямом! Разрезал на кусочки и слопал. Я, правда, этого не видел собственными глазами, но полагаю, что все так и было.

— Значит, вы утверждаете, что были покусаны ожившим мертвецом? — деловым тоном произнес доктор, и на его лице скользнула тень недоверия. — Но, чем вы можете это подтвердить? Это невозможно! Вы явно перевозбуждены, к тому же изрядно пьяны…

Хольман вскочил.

— Вы, доктор, меня за психа держите?! — почти закричал он. — А как вам такое психическое дерьмо? — Карл размотал повязку на шее и показал свою ужасную рану. — Доказательств — хватает?

Комнату наполнил отвратительный запах гниющей плоти.

Штрекер поморщился от резкого зловония и задумчиво сказал:

— Сочувствую, но мне кажется, что я вам ничем не смогу помочь. У вас начался сепсис и гангрена. Удивительно, как вы вообще до сих пор живы, можете передвигаться, да и говорить…

У Хольмана пульс застучал молотком в горле. Свежий приступ злости поднялся из груди и испарился в его мозг свирепой яростью.

— Ты врешь, мать твою! — закричал он. — Врешь, сукин сын! Гребаный докторишка! Меня еще можно вылечить!

Доктор подскочил на месте так, словно его ущипнули.

— Я сказал вам правду… — пролепетал он. В его голосе одновременно зазвучали обида и нотки страха.

— Правду? — Хольман схватил доктора за грудки. — Ты, кажется, так ничего и не понял, занюханная крыса! Мне не нужна твоя сраная правда! Мне нужны лекарства!

— Но это не поможет, — прохрипел доктор, пытаясь высвободиться от сильных рук Хольмана, — вам нужны обезболивающие средства… Мы могли бы обсудить наши проблемы более мирным образом? Вы меня задушите… У меня есть весомые аргументы, чтобы доказать вам свой диагноз.

— Перестань врать, мать твою! — снова заорал Карл и, криво усмехнувшись, добавил с нажимом: — Проблемы сейчас начнутся у тебя. Что бы ты ни болтал, это теперь не имеет значения. Потому что всему этому пришел конец, дружок. — Его правая рука потянулась к карману.

Штрекер открыл рот, попытался что-то проговорить, но не сумел, потому что увидел возле своего носа раскрытое лезвие опасной бритвы, отливающее серебром. В какой-то миг он даже заметил на нем искаженное отражение своих перепуганных глаз. Доктору стало по-настоящему жутко.

— Вот, — сказал Хольман. — Это мой весомый аргумент. И сейчас я сделаю лично тебе один неприятный диагноз, а ты мне очень поможешь, если не будешь дергаться.

Доктор не успел даже отреагировать на жуткую сцену с бритвой и угрозу. Зло всегда находит верный способ в таких делах. В этом и заключается его коварная красота.

Хольман опустил руку и резко махнул бритвой снизу вверх, распоров ремень, ткань ширинки и перерезав резинку трусов. Брюки и нижнее белье сползли вниз к лодыжкам, сковав ноги. По паху потекло что-то теплое и липкое.

— Что… в-вы… д-делаете? — заикаясь от испуга, выдавил из себя доктор. Голос стал похож на мычание мышонка, пойманного кровожадным котом.

И тут же лезвие бритвы вонзилось глубоко в его гениталии — секунда! — и начисто срезало их. Доктор даже услышал, как они шлепнулись на пол возле ног. Кровь мгновенно залила область паха и ноги. В какой-то миг Штрекеру показалось, что к тому месту, где находился его детородный орган, приложили пакет со льдом… Но через секунду резко ударила раздирающая на части жгучая боль.

Доктор взвыл, схватился руками за кровоточащую рану и рухнул на колени, проорав что-то неразборчивое и дикое.

Хольман отпустил его шею, схватил за волосы, оттянул голову назад и одним движением перерезал горло от уха до уха. Темная кровь хлестнула фонтаном из глубокой раны.

— Передавай пламенный привет и наилучшие пожелания всей своей ученой братии! — зло процедил Хольман и отбросил тело доктора так, как разбалованные излишней заботой дети бросают надоевшую им игрушку. — А я займусь твоей красавицей. Нужно ее попотчевать своим очаровательным дружком.

Через пять секунд на лице Вальтера Штрекера застыла маска смерти и остекленевшие от ужаса глаза безучастно взирали на окружающий мир, словно две окаменевшие безжизненные капли.

Взломав замок шкафа, Хольман достал из него все содержимое и разложил прямо на полу. Бинты, хромированную коробку со шприцами и ампулы с морфием он тут же разместил по своим карманам. Среди множества упаковок с медикаментами обнаружился пакетик со знакомыми таблетками — первинтин. С этим чудодейственным «снадобьем» Карл успел познакомиться еще на фронте и знал о его действии на организм не понаслышке: наркотическое средство прекрасно обезболивало, давало дополнительные силы, разрушало сон и убивало чувство голода. То, что нужно, решил Карл, разорвал пакет и кинул в рот сразу три таблетки.

Через две минуты по телу прошла мягкая волна эйфории: мышцы натянулись, как струны, а мозг превратился в машину, не знающую ни страха, ни сомнений, ни боли.

* * *

Штандартенфюрер Штольц пересек порог санчасти и застыл на месте. Брови сдвинулись. В уголку рта пролегла глубокая складка.

— Когда это произошло, Хельмут? — спросил он, осматривая помещение и стараясь не задерживать взгляд на трупах. Он не был трусом, но ему почему-то захотелось поскорее покинуть это ужасное место.

На полу, свернувшись калачиком, лежал мертвый доктор Штрекер, на столе — медсестра Хельга Штауб. Ее неестественно вывернутая вбок голова безвольно свисала и смотрела на коменданта красивыми голубыми глазами, но этот взгляд был безжизненным и пронизывающим, как будто он проходил сквозь все препятствия на своем пути и исчезал в бесконечности. Красивая рука девушки будто тянулась к кому-то, словно прося о помощи. Штольц уловил себя на мысли, что не может оторвать взгляд от ее чудесных чуть заостренных пальчиков, которые он неоднократно целовал, и которые ему всегда хотелось засунуть себе в рот. И ему стало немного не по себе от воспоминаний, да и от подобных мыслей.

— Их обнаружили двадцать минут назад, — доложил секретарь. — Убиты предположительно недавно. Кровь на трупах и полу не успела высохнуть. Думаю, прошло не более часа с того момента как их убили. Доктору отрезали гениталии, а затем перерезали трахею вместе с артерией. Медсестру жестоко изнасиловали, а после полового акта свернули шею.

Комендант почесал нос и поморщился. В воздухе стоял тяжелый, приторный запах крови.

— Кто совершил эти убийства, узнали? — хмуро осведомился он.

— Есть одна догадка, господин штандартенфюрер, — ответил секретарь. На его щеках от волнения выступил предательский румянец, окрасив их в цвет старого кирпича. — Мы нашли на полу одну безделушку, и один из солдат опознал в этой вещи свою ставку на кон, которую он две недели назад проиграл в карты обер-шарфюреру Хольману.