Сын епископа - Кэтрин Куртц Страница 31

– Я думаю, что мы должны выяснять, кто это был, – сказал он, вытирая рукавом губы. – Так, говоришь, они направились к Каркашалю?

– Да , если только они не повернули на восток у Колбейна, в чем я сомневаюсь.

– Значит, мы тоже отправляемся в Каркашаль. Кабалл, сколько людей мы можем собрать вовремя, чтобы перехватить их?

– Может, дюжину, – ответил кастелян его отца. – Я бы дал больше, но два патруля уже вышли, и многие отправились на зиму по домам. Сейчас плохое время года, парень.

– Ты прав, но это нам не поможет. Придется отправляться с тем, что есть. – Дугал вздохнул. – Томас, Александр, я хочу, чтобы вы присоединились к нам, как и Сайард. Кабалл, займешься этим??

– Да, Дугал.

Когда люди отправились выполнять его распоряжения, оставив в зале только старого предводителя со своим наследником и волынщика клана с бардом Кинкельяном, Дугал снова повернулся к отцу. Взгляд старика был тревожным, и не только от физической боли, когда он схватил Дугала за руку.

– Мне кажется, парень, что что-то не так. Мне это не нравится. Прошлый месяц священники и епископы собирались в Кулди. Что могло заставить еще одного тайно приехать сюда. И прибыть сюда морем, в это время года…

Дугал кивнул, поджав губы, сбрасывая килт и льняную рубаху, и одевая кожаный костюм и легкий доспех, принесенные слугой.

– Мне это тоже не нравится, Па. Если бы король знал об этом, он бы сказал мне. Это попахивает изменой. Но все равно у нас нет иного выбора, кроме как выяснить, что происходит.

– Да, выбора у нас нет. Но… будь поосторожнее, парень. Клану нужен предводитель.

Сжав руку старика, Дугал заставил себя улыбнуться.

– Я не хочу больше слышать про это, Па. У клана есть предводитель, и будет еще много лет, если на то будет воля Господа. А кроме того, ты еще не закончил учить меня.

Старик кивнул и улыбнулся, когда Дугал отошел, чтобы Сайард помог ему окончательно вооружиться, но оба знали, что слова Дугала были только словами. Дугал притворился, что он подтягивает застежки своего доспеха, пока Сайард одевал ему через плечо перевязь меча и застегивал на горле тяжелый плащ, подбитый мехом.

Затем Дугал надел кольчужные перчатки и вышел из зала, подняв руку в окончательном прощании. Несколько минут спустя отряд Транши выехал из ворот замка, направляясь к Каркашалю.

Два часа спустя Дугал и его отряд осадили своих косматых приграничных пони, перекрывая Каркашальский перевал – эта позиция не позволяла приближающимся чужеземцам узнать о присутствии отряда из Транши прежде чем они подойдут на десяток метров. Дугал держался в центре строя, слева от него был Сайард с его личным штандартом, а справа – Кабалл со знаменем Транши.. Шелк знамен казался кричаще ярким на фоне серого декабрьского неба.

С наблюдательного пункта наверху пришел сигнал. Когда Дугал вынул свой меч из ножен и поднял его, ему ответил звук дюжины вынимаемых мечей. Он поправил обитый кожей щит на своей руке и подобрал уздечку своего пони. Когда первый из одетых в черное незнакомцев остановился, заметив поджидающий их отряд, Дугал подал своего пони немного вперед.

– Именем короля, остановитесь и изложите свое дело! – сказал он, слегка опуская свой меч на левое плечо. – Вы нарушили границу земель Графа Транши.

Но люди перед ними не были склонны вести переговоры. Как только Дугал понял это и повернул своего пони, чтобы занять свое место в строю, они пришпорили коней, переходя с рыси на галоп, прикрывая двух безоружных людей в середине своего отряда и вынимая мечи по мере своего приближения.

Дугал подал своим людям команду рассеяться, веря, что быстрота его пони и знание местности позволят ему, по меньшей мере, сбежать. Однако, приближавшиеся не старались преследовать всех подряд. К удивлению и ужасу Дугала, люди во главе отряда направились прямо к нему, отбиваясь от его более легко вооруженных людей с ужасающими результатами.

– Мак-Ардри, ко мне! – закричал он.

Его люди попытались сплотиться. Сайард был отделен от него человеком на здоровом и мерзком гнедом жеребце, который лягался и пытался куснуть кого-нибудь, а отставший Томас, отчаянно пытался догнать и прикрыть его. Но незнакомцы походя сразили дозорного и направили своих лошадей на пони Дугала, сбивая того с ног. Дугал тяжело рухнул на землю. Он потерял свой шлем, но, когда он поднялся на ноги, в руке у него все еще оставался меч. Он неистово огляделся вокруг и понял, что он окружен врагами.

Он отбросил свой щит. Схватив одного из нападавших за уздечку, он дернул и заставил коня упасть на колени, сбрасывая своего всадника наземь, пока он отражал удар мечом другого нападавшего.

Но замеченная им эмблема Трурилла на плаще упавшего не позволила ему немедленно пойти на прорыв, и, секундой позже, копыто коня другого нападавшего ударило его в бедро с силой, достаточной, чтобы переломать ему кости. Когда он шумно вдохнул от боли, пытаясь не упасть, чтобы не быть затоптанным, другой всадник ударил его в грудь, сбивая дыхание и ломая ребра. Как в тумане, он узнал в напавшем на него трурилльского сержанта, которого он встретил всего две недели назад.

– Гендон! – выдохнул он, ошеломленный.

Отчаянно пытаясь вздохнуть и чувствуя себя преданным, он склонился в седле, но смог нанести лишь неверный, хотя и пустивший кровь, удар еще одному нападавшему, будучи раненным, он оказался слишком медлителен, чтобы избегнуть копыт еще одной лошади, удар которых сбросил его наземь, и не смог сопротивляться удару рукояткой меча по темечку, после которого сам барон Трурилльский схватил его за ворот кожаного доспеха и бросил его поперек седла. Сквозь туман боли, окутавший его, он пытался сопротивляться, но его пальцы, сжимавшие рукоять меча, разжались, меч упал на землю, а боль, казалось, росла с каждым биением сердца.

– Отойдите или я убью мальчишку! – ревел схвативший его, рывком поднимая его перед собой и кладя свой меч поперек горла Дугала. – Вряд ли ваш предводитель поблагодарит вас за мертвого наследника! Клянусь, я убью его!

У Дугала поплыло перед глазами, он почувствовал как горло его сжимается от горечи, а к вместе с болью накатилась тошнота. Казалось, что даже при простом вдохе в его груди разливается огонь, а его слабая попытка сопротивляться привела только к тому, что его сломанные ребра сильнее прижали к седлу. Смутно он слышал как стихают звуки сражения, и затем отчаянный голос затаившего дыхание Кабалла.

– Именем Короля Келсона Гвинеддского, отдайте нам своего пленника, сэр! Вы напали на королевский отряд без причины.

– Король-еретик! – закричал сердитый голос позади Дугала. – И у король-еретик лишился всех своих прав, призвав еретиков в союзники. Отойди в сторону и дай нам пройти, или мальчишка умрет!

Дугал слабо попытался сопротивляться, несмотря на боль, возникшую из-за этого. Он не мог думать ясно, но инстинктивно ощущал, что этих людей надо остановить любой ценой, пусть даже ценой его собственной жизни.