Судьба - Фиона Макинтош Страница 31

Оба повернулись при его появлении. Элисса широко улыбнулась, Джил просто кивнул. Гидеон поклонился, демонстрируя уважение обоим.

— Простите, что помешал вам, — сказал он.

— Нет, очень хорошо, что ты пришел, Гидеон. Мне очень жаль, что мы познакомились при таких грустных обстоятельствах, — заговорил король. — Мгновение назад мы были незнакомцами, потом стали братьями… Теперь мы — король и подданный. Из-за всего этого можно запутаться.

Он улыбнулся, и Гидеон точно понял, что имела в виду его сестра, когда говорила, как улыбка меняет внешность Джила. Следует получше узнать этого человека.

Гидеон запустил пальцы в темные волосы, расчесывая их, словно гребнем. Он улыбнулся в ответ.

— Наверное, начало знакомства было не самым удачным.

— Но ты в этом не виноват, — сказал король, указав на стул. — Выпьешь вина?… Мама?

— Я выпью эля, — ответила та, и Гидеон был поставлен в тупик, когда Элисса с королем засмеялись. Казалось, звуки смеха развеяли напряжение.

— Гидеон?

— Как и Ее величество, — проговорил он, пожав плечами.

Им подали кружки эля и вино для Джила, а заодно — вкусное печенье. Гидеон вскоре расслабился в компании короля, ему было гораздо легче сообщить о принятом решении.

«Сколько мне еще ждать?» — спросил голос у него в голове.

Гидеон подпрыгнул на месте, и эль выплеснулся из кружки. Двое других заметили это и удивленно посмотрели на него. Но Элисса быстро догадалась, в чем дело.

— После того, как привыкнешь к этому, дергаться перестанешь, — сказала она с хитрой улыбкой.

— Привыкнешь к чему? — спросил Джил, ставя на стол кубок с вином.

— К голосу в голове, — ответила она.

Джил повернулся к матери в некотором раздражении.

— О чем ты говоришь?

— Пусть Гидеон объяснит, — произнесла она, поудобнее устроившись в кресле.

Король посмотрел на сводного брата.

— Э-э-э… Это Фиггис. Он прибыл во дворец и хочет, чтобы мы поскорее трогались в путь.

Джил кивнул, не понимая ни слова из сказанного, но желая порадовать мать:

— Понятно. А кто такой Фиггис?

— Мой Паладин.

— Так, хорошо, это слово я слышал и раньше. Ты с ним связан. Я прав?

— Да. Как Саллементро и Саксон связаны с нашей матерью.

Король еще раз кивнул, на его лице застыла улыбка.

— А как он связан с элем у тебя в руке?

Вопрос повис в воздухе. Гидеон переводил взгляд с короля на мать и обратно перед тем, как ответить. Внезапно он почувствовал себя глупо.

— Фиггис только что обратился ко мне, и я этого не ожидал.

— Так… Теперь я ничего не понимаю, брат.

Элисса знала, что должна прийти на помощь, хотя последние несколько минут ей было забавно наблюдать за растущим неудобством Гидеона и попытками Джила разобраться с открывающимся перед ним волшебством.

— Джил, — позвала она, и король повернулся к ней. — Фиггис может связываться с Гидионом. Это означает, что он способен обращаться к Гидиону, когда они находятся на удалении друг от друга. Слова поступают прямо в сознание.

Король театрально взмахнул руками:

— Почему ты не сказала об этом раньше? Теперь я все понимаю!

Настала пора его успокоить.

— Послушай меня. Мы с Тором много лет общались так, пока не познакомились лично. Мы жили в разных деревнях, — сообщила она, вспоминая те далекие, прекрасные дни. — Я влюбилась в него через канал мысленной связи. Мы все можем разговаривать этим способом с теми, с кем связаны. Подозреваю, что без архалита я могла бы общаться с Гидеоном, Лаурин, Тором, Саксоном, Саллементро и, возможно, еще с несколькими людьми, с которыми связь осуществляется через Сердце Лесов.

Джил заметил, что она больше не улыбается. Элисса очень напряженно смотрела на него зелеными глазами. За годы жизни рядом с ней он узнал этот взгляд, который означал — «я не шучу».

— А ты с кем разговариваешь таким образом?

Юный король бы заинтригован и раздумывал, насколько такое умение помогло бы на поле брани. Оно бы очень облегчило и связь между его подчиненными.

Гидеон понял, что король снова обращается к нему.

— С отцом, Лаурин, Фиггисом… Пока все.

— Мне очень жаль, что я не обладаю таким талантом, — заявил Джил, имея в виду именно это. — Ты сказал, что покидаешь нас?

Смена темы разговора застала Гидеона врасплох. Он порадовался, что уже поднес кружку с элем к губам. Пришлось отхлебнуть, проглотить, а за это время собраться с мыслями.

— Да. Именно поэтому я пришел сюда. Я хотел поблагодарить вас за гостеприимство, — он обращался к Королю, затем посмотрел на мать. — Я должен найти Ийсеуль и мой камень.

Элисса кивнула. Она ожидала этого.

— А Лаурин?

Гидеон снова посмотрел на короля.

— Надеюсь, что она сможет подольше воспользоваться вашим гостеприимством.

— Лаурин может гостить во дворце столько, сколько захочет. Я буду очень рад, если она останется. Будет очень неплохо, если кто-то из семьи задержится на церемонию коронации.

Несмотря на укол в адрес матери, юноша не встретился с ней взглядом. Гидеон мгновенно повернулся к Элиссе.

— Значит, Лаурин права. Ты уезжаешь?

Он заметил, как потемнело при этом лицо короля.

— Я должна, — ответила она, бросая взгляд на сына-короля. — Джил понимает. Ему просто нужно сделать так, чтобы люди это поняли.

— Как они могут понять отсутствие на коронации вчерашней королевы Таллинора… моей собственной матери, женщины, которая была замужем за королем, умершим всего несколько дней назад? Какое объяснение ты можешь предложить, мама?

Гидеон понял, что заново открыл рану.

— Простите, я…

Элисса не позволила ему закончить фразу.

— Все в порядке. Джил прав. Я ставлю его в очень трудное положение, но сын принял мои объяснения.

— Рубин? — Гидеон тактично не добавил имя другого человека, которого, по его мнению, она будет искать.

Элисса кивнула.

— Я предлагаю следующее объяснение, Джил. Твоя мать пережила сильную душевную травму после смерти короля и заболела. Ты посчитал, что мне лучше отправиться в монастырь для восстановления сил.

Юный король только презрительно фыркнул в ответ.

— И ты думаешь, что все придворные примут такое объяснение? После того, как ты стояла в тронном зале, этакая властная правительница, с чувством собственного достоинства, красивая и спокойная? Ты прекрасно держала себя в руках, не выглядела больной, не рыдала…