Темный - Андрей Ватагин Страница 31

Ну, насчет моей особенности капитан, конечно, ошибся, да и трудно его в этом винить. Но как ему объяснить, что я просто умею делать так, что люди меня слушаются? Особенно те, кто на своей заднице прочувствовал дисциплину — стражники, солдаты, слуги и им подобные. Три сотни лет руководства над различными классами людей будто сплели у меня на голове Авенатровый Венок лидерства.

Рассудив, что некоторые вещи лучше познавать на собственном опыте, я вздернул подбородок, приподнял бровь и холодным резким голосом произнес:

— Капитан Перк, если вы пригласили меня только затем, чтобы обвинить в несоблюдении ваших внутриорганизационных обычаев, то предлагаю вам либо предъявить мне обвинение на основании закона, либо прекратить утомлять меня вашей компанией и позволить вернуться к собственным делам.

Некоторое время, Перк с нескрываемым изумлением пялился на меня. Придя в себя, он осклабился и напряженно сказал:

— А замашки-то у тебя прям королевские! Теперь понятно, каким образом ты моих ребят так смутил. Между прочим, капрал Ноули после встречи с тобой впал в ступор. Так и простоял всю ночь, подпирая фонарь, пока утренний патруль не встретил. Говорит: я в «Ленту» магистратского родственничка отправил, если узнают, точно вышибут!

— Мне до сих пор не ясна суть ваших претензий, — не меняя тона, сказал я.

— Да дело простое, ты нас обидел, и это сошло тебе с рук — не порядок! Кстати, можешь говорить со мной по-простому, меня этим не проймешь.

Как бы не так! Очень даже проймешь, правда, не в такой степени, как низшие чины. Лишним доказательством было то, что капитан, наконец, начал подбираться к сути.

— Вы хотите со мной поквитаться, — продолжил я в прежней манере, — это будет не заключение, и не насилие, потому как вы до сих пор не приказали своим людям на меня напасть. Берусь предположить, что единственный приемлемый для нас обоих вид наказания это штраф. Я не ошибся?

Людей подобных Перку я всегда старался «отстранить» от должностей, где процветает взяточничество. Несколько висельников на пару десятилетий улучшали общую обстановку, но с приходом нового, непуганого поколения, процедуру приходилось повторять.

— Ты прав. Учитывая тяжесть нанесенный оскорблений, я думаю его сумма…

— Будет выплачена магистрату по предъявлении счета, как и полагается по закону.

Я не собирался давать ему возможности самому назвать сумму, ибо, если ему доложили о моем визите к ростовщику Шульману, она могла оказаться неоправданно высокой.

— Ты, вероятно, кое-чего не понимаешь… — начал капитан, грозно нахмурив брови и сжав кулаки.

Мне показалось, что от негодования у него даже усы зашевелились.

— С другой стороны, — невозмутимо перебил я, — дела в магистрате быстро не делаются, а мне бы не хотелось задерживаться в вашем городе. Мы могли бы ограничиться небольшой компенсацией за оскорбление, которое я, чисто случайно, без какого-либо злого умысла, нанес вам и вашим людям. Вот, — я положил на стол капитана один серебряник, — этого должно вполне хватить, мне сказали, что он равен трем сотням мекков.

— Ты думаешь этого достаточно? — С угрозой спросил капитан.

— Вполне.

— А если я прикажу бросить тебя в камеру?

— На каком основании? Мы уже выяснили, что никаких законов я не нарушил.

Неожиданно капитан улыбнулся, сгреб монету и заявил:

— А ты парень не промах! Но знаешь, от «парня не промах» до «скользкого типа» всего один шаг, и это шаг через ворота моего города, если ты когда-нибудь надумаешь вернуться. Тогда я подгоню тебе обвинение, от которого ты одной жалкой монеткой не отделаешься!

— Это звучит, как вызов, — так же улыбнувшись, отметил я.

— Считай, что это он и есть! А теперь убирайся отсюда, и не сомневайся, что к твоему следующему визиту тебя будет ждать труп и десяток свидетелей, готовых поклясться чем угодно, что это труп твоего производства!

— Слишком грубо, — отмахнулся я, — к тому же, наказание за убийство не предусматривает штрафов. Будет похоже на обычный шантаж, который, в случае раскрытия, тоже карается весьма сурово.

Сказав это, я отступил назад и, не хуже любого вампира, растворился в тени. Со стороны это выглядело очень эффектно, и я надеялся, что капитан прочувствовал на кого нарвался. Я не знал, суждено ли мне еще раз посетить этот город, но, с присущей мне дальновидностью, как бы заложил, таким образом, фундамент.