Молоты Ульрика - Дэн Абнетт Страница 31

— Что такое?

— Тихо! — прошептал Левенхерц. — Запах чуете?

Ганс принюхался, Сладкий, пепельный аромат смерти, и ошибки быть не может.

Они припали к земле и увидели полоски красноватого света, исходящие из прорезей в шлемах воинов тьмы, подступавших к лагерю вдоль берега.

— У меня нет другого оружия, кроме ножа! — шепнул Ганс Левенхерцу.

Тот подвинул ему свой молот и вытянул боевую секиру из крепления на седле.

— Приказывайте, Комтур. Они снова пришли за нами.

В ночи они выглядели пятнами мрака и огня. Ганс насчитал пятнадцать врагов, прежде чем они напали на лагерь. В этот раз темные воины атаковали в пешем строю. Они бесшумно, как тени мертвых, вошли в лагерь с востока.

Ганс не стал хранить эту предательскую тишину. Оглушительным криком изо всех сил он переполошил лагерь и Прыгнул вместе с Левенхерцом через прибрежные камни навстречу безмолвному штурму.

Лагерь ожил. Раздались отклики караульных, проснувшиеся Волки яростно ругались и гремели доспехами, перепуганные штатские орали и вопили.

Эйнхольт встретил первых нападавших, отбивая их удары и призывая своих братьев-волков. Через пять секунд в битву вломились Брукнер и Арик, тоже стоявшие на часах.

— Они отступают! — вскричал Аншпах.

— Слава Волку! — еле выговорил Ганс. Битва была напряженной, да и бились Волки в непривычно тесном пешем строю, что тоже сказалось на том, как они устали. Несколько человек были ранены, а на земле лежало семь исковерканных скелетов мертвых темных воинов. Остальные, как призраки из волшебных сказок, растаяли средь деревьев.

— Не расслабляться! — распоряжался Ганс. — Возвращаемся в лагерь! Первым делом восстановите костры — до рассвета еще долго.

— Комтур! — окликнул его Грубер.

Ганс подошел. Воин, спину которого разворотил молот Грубера, был еще жив. Он корчился и шипел, как раненая змея. Люди стояли большим кругом и смотрели на него изумленными испуганными взорами.

— Уведите людей отсюда! — приказал Ганс Дорфу и Шифферу. — Я начинаю думать, что Левенхерц прав. У нас есть что-то или кто-то очень нужное темным тварям. Оно словно притягивает их, поэтому они разорили поместье и идут за нами.

— Не буду спорить. Это не набеги, у маркграфа явно что-то хотят отнять. Они слишком прямолинейны, рискуют вламываться в лагерь вместо того, чтобы изматывать нас по пути.

— Грубер перевел дух. — Я думаю, что кто-то из свиты маркграфа, и я считаю, что знаю…

— Ты думаешь, это я, — раздался голос из-за его спины. Это была жена маркграфа, держащая за руку одного из пасынков. — Я не знаю, чем я заслужила ваше недоверие, господин Грубер. Я могу только предположить, что чем-то пугаю вас. Всю мою жизнь мои облик и жизнелюбие заставляли многих мужчин представлять меня каким-то дьявольским, бесстыжим отродьем, которого нужно остерегаться. Как я могу изменить свою внешность или избавить себя от вкуса к жизни? Как я могу изменить свою натуру? Я не демон. Жизнью своей — жизнью моих детей, господа, заклинаю вас, поверьте, я не имею никакого отношения к этим событиям.

Ганс посмотрел на своего заместителя. Старый вояка понурил голову и рассматривал землю у себя под ногами.

— Похоже, мы оба сегодня сделали поспешные выводы, старик. И оба ошиблись.

— Ты тоже? Ганс кивнул.

— Госпожа, уведите детей к повозкам. Мы разберемся с трудностями. Левенхерц!

Благородный рыцарь не замедлил явиться на зов. Его нагрудник был серьезно поврежден в битве, да и в наплечнике красовалась приличная вмятина, когда Ганс видел его в последний раз. Поэтому сейчас он был в суконном подлатнике.

— Комтур?

— Ты, Левенхерц, человек ученый… по твоим словам. Как бы нам получить сведения от нашего гостя?

Левенхерц посмотрел вниз, на бьющуюся в корчах фигуру и присел на корточки. Он прислушался к шипению темного воина и пожал плечами.

— Я мало что понимаю в этом скрежете… язык… может быть, это наречие дальних земель Арабии. Есть одно слово, которое он повторяет…

Левенхерц глухо повторил слово с явным отвращением. Существо задергалось с шипением и лаем. Белый Волк еще раз воспроизвел низкие гортанные звуки.

Ганс отвернулся.

— Так мы ничего не добьемся…

Левенхерц попытался еще и еще раз, пока существо не ответило ему таким же гортанным языком.

— Я не понимаю его. Слова слишком странные… — Левенхерц предпринял очередную попытку. Безрезультатно.

Потом существо протянуло костлявую руку и начертало в пыли изогнутый символ.

— Это что такое? — спросил Ганс.

— Хотел бы я знать, — ответил Левенхерц. Я не понимаю его языка, а в рисунке нет смысла. Что это? Полумесяц?

— Коготь, — внезапно произнес Драккен из-за спины Ганса. — И я знаю, где он.

Старая няня Мариса отступила к повозке, в ужасе схватившись руками за ворот платья.

— Нет! — кричала она. — Нет, вы его не получите! Ганс взглянул на Драккена и Левенхерца.

— Она же всего-навсего нянька…

— У нее есть амулет в виде когтя. Она меня им благословляла, — сказал Драккен.

— Если это тот предмет, за которым охотятся эти существа, госпожа, вы должны отдать его ради нашего спасения, — неумолимо произнес Левенхерц.

— Эта безделушка, которую мне дала матушка? — запинаясь, спросила старушка. — Но она всегда приносила мне удачу.

Грубер присоединился к Волкам.

— Да, в этом есть смысл. Те воины, которых я убил… я-то думал, что они преследуют госпожу Гудрун с детьми, а на самом деле их целью была эта нянька.

Подошел маркграф с супругой.

— Пожалуйста, господин! — взмолилась старушка, — пусть они перестанут городить всякую чепуху.

— Дорогая Мариса, — обратилась к ней Гудрун, — ты всегда была добра к нашим детям, и я буду защищать тебя от любого вреда, но сейчас мы в большой опасности. Позволь нам доказать это. Дай мне амулет.

Ссохшиеся морщинистые руки тряслись, но старушка смогла снять с себя талисман и отдала его жене маркграфа. Та немедленно направилась к издыхающему существу. Ганс хотел остановить ее, но Грубер задержал его.

— Она знает, что делает, можешь мне поверить, — сказал старый воин Комтуру.

— Ления рассказала мне, что служанка у них недавно. Ее предшественница слегла, и тогда Мариса приехала из каких-то дальних краев, — поделился сведениями Драккен.

Левенхерц кивнул.

— Если этот зловещий талисман долго был в ее семье, они могли и не знать о его силе. Но он ведет этих существ по своему следу. Они чуют ее запах — или запах предмета, которым она владеет.