Рысь. Легионер - Андрей Посняков Страница 31

Он опустил каламус в молоко и вывел:

– «Ант Юний Рысь легату Клавдию Апеллину. По порученному делу вскоре может представиться необходимым выехать за пределы Стены, в соответствии с этим действую, как и договаривались. Подателя сего послания, свободнорожденную девицу по имени Марика, прошу приветить и оказать помощь. Она может быть полезна».

– Ну? – удивленно воскликнул Гета, увидев, как по мере высыхания молока исчезают написанные между строк буквы. – И как же наместник все это прочтет?

Юний засмеялся:

– Видно, ты никогда не писал любовных записок, парень! Достаточно просто присыпать пергамент угольной пылью.

– Ах, вот оно что!

– Наместник? – Марика вздрогнула. – При чем тут наместник?

– У тебя есть возможность свободно покидать постоялый двор? – вместо ответа поинтересовался Рысь.

– Вообще-то, да, – подумав, кивнула девушка. – Я и на рынок хожу, и к нанимателям… Сальвиний почти не следит за мной, знает, что мне некуда бежать.

Юний торжественно посмотрел на гостью.

– А вот теперь тебе есть, куда идти! – Он кивнул на только что написанное послание. – И ты можешь отправиться в Эборак в любое время. Лучше пораньше.

– Но… – Марика вдруг закрыла лицо руками.

– Только не плачь. – Рысь положил руку ей на плечо. – Или тебе жаль расставаться с притоном?

– Я боюсь, – тихо призналась девушка. – У Сальвиния длинные руки.

Юний усмехнулся:

– Наверное, следует говорить не «у Сальвиния», а «у Домиция Верулы»?!

– О, боги! Да какая ж разница? Они разыщут меня везде!

– Пойми, Марика, – молодой легионер положил руку на ладонь девушки, – Верула очень скоро навсегда покинет Британию. А без его покровительства Сальвиний вряд ли сильно озаботится тобой – поверь, у него появятся куда большие проблемы. Лучше скажи – сможешь одна добраться до Эборака?

– Конечно! – Глаза девчонки вспыхнули радостью. – Прибьюсь к торговцам и…

– Отлично! – Юний потер руки. – Ну да помогут нам боги!

Гета разлил оставшееся вино, выпили. Марика уселась на ложе, подобрав под себя ноги, и долго смотрела в стену.

– Почему? – наконец спросила она.

Рысь вопросительно поднял глаза.

– Почему ты помогаешь мне? – продолжила девушка. – Ведь я тебе никто.

Рысь улыбнулся:

– Есть одна хорошая римская пословица – omnes, quantum potes, juva – всем, сколько можешь, помогай!

– И ты почему-то решил мне помочь, господин?

– Не просто так – Юний потянулся. – Есть еще одна пословица, не хуже первой – ab altero exspectes alteri quod feceris – жди от другого то, что ты сам ему сделал. Ты должна помочь мне, Марика!

– Помочь? Но что я могу сделать?

– А вот об этом сейчас и поговорим.

Девушка пришла через три дня. Молча уселась на ложе, скупо отвечая на расспросы Геты. Юний с утра еще отправился в штаб и вернулся лишь ближе к полудню.

– О! – обрадовался он, увидев Марику. – Ну что расскажем?

– Армая нанял высокий мускулистый мужчина с разрисованным лицом, – быстро доложила девчонка. – Назвался Гертсагом, торговцем лошадьми. Гелесий встречал его. – Марика чуть помолчала. – Гелесий сказал – никакой он не торговец! Считать не умеет, на языке римлян говорит еле-еле, о себе почти ничего не рассказывал. Да особо-то его никто и не расспрашивал, кому какое дело? Лишь бы платил. Он и заплатил – выбрал Армая, новенького – он у нас самый дешевый… Тут же и увел.

– С разрисованным лицом? – переспросил Юний.

– Ну да, татуировка. Голубая и красная. Линии, ромбики, лошади.

– Но ведь бриганты уже давно так не разрисовываются, верно?

– Не совсем, – вмешался Гета. – Те, кто живут рядом с римлянами, – да, ну а в горах встречаются всякие.

– Нет, он не из бригантов. – Марика отрицательно качнула головой. – Я выспросила Гелесия про татуировки – у бригантов совсем не такие.

– Кто же он тогда, вотандин?

– Нет, и не вотандин… Чужак из далекого далека.

Они простились с девушкой ранним утром, усадив на одну из повозок отряда, выезжавшего в Эборак за провиантом. Хозяйственник Лупиан лично проверил повозки, мулов, воинов и, не найдя недостатков, махнул рукой – поезжайте!

Скрипнули колеса, щелкнули бичи, тягуче замычали мулы. Юний, улыбаясь, помахал Марике рукой. Гета же шел за повозкой почти до самых ворот, а уже потом, проводив, бегом догнал своего господина и, тяжело дыша, молча зашагал рядом. Впрочем, слуга молчал недолго.

– Славная девушка, – отдышавшись, негромко произнес он. – Здорово, что мы ей помогли!

Юний с усмешкой скосил глаза:

– Ты же называл ее замухрышкой?

– Кто? Я? Не помню. – Гета вздохнул. – Нет, она славная. И знаешь, совсем не занудливая, бывают ведь и такие зануды, что…

– Да, хватает всяких.

– Она звала меня к себе в гости, в Эборак.

– Вот как? – Рысь засмеялся. – Интересно: я ее устраиваю, а в гости зовут тебя!

– Она тебя стесняется, мой господин, – пояснил Гета. – Ты для нее – римлянин-повелитель, другое дело – я. Со мной можно и по-простому…

– Что ж, месяца через два придется отпустить тебя в гости.

– Правда? – Мальчик возликовал. – То-то обрадуется Марика!

Юний едва сдержал ухмылку:

– С чего это ты взял, что она тебе обрадуется?

– Сама сказала! Вот только что, на телеге. И даже… – Гета вдруг покраснел. – Даже поцеловала меня на прощанье… правда – в щеку.

– Ну, у вас еще все впереди! – расхохотался-таки Рысь. – По крайней мере, будем на это надеяться.

– Да! – серьезно отозвался Гета. – Хорошо, что я нанялся к тебе – поднакоплю денег для свадьбы!

Дежурная смена выдалась не особенно хлопотной. Во-первых, все начальство уже давно успокоилось после инспекционной проверки, а во-вторых, повезло с погодой, если, конечно, это можно назвать везением. Еще вчера ярко светило солнце, а сегодня с самого утра зарядил дождь и, судя по плотным, затянувшим все небо тучам, надолго. Капли стекали по шлемам и плащам легионеров, рядовые воины не обращали особого внимания на непогоду, а вот кое-кому из командиров не очень-то хотелось покидать сухой и уютный штаб даже с целью очередной проверки постов. Так вот и не покидали.

Юний опять разговорился с Сервилием. На этот раз беседа как-то сама собой зашла о бессовестном воровстве интендантов. Осуждая на словах, Сервилий с какой-то затаенной завистью рассказывал о загородной вилле Лупиана, про которую ему в свою очередь рассказал один из строительных рабочих.