Последний варяг - Роман Канушкин Страница 31

— Он мне уже начинал нравиться! — в отчаянии покачал головой Фарлаф.

Принцесса Атех пристально вгляделась в лицо юноши. И почему-то… не убрала своих рук. По крайней мере, не сразу. Какую-то долю секунды молодые люди, как заворожённые, смотрели друг на друга.

— Обычно чужеземцам за это полагается смерть, — промолвила Атех.

— Я не знал, — прошептал Авось, но продолжал удерживать ладони принцессы; не силой — её руки просто покоились в его, — но я ни о чём не жалею.

— Ты смел. Или безрассуден. Как твоё имя?

— Авось.

Принцесса Атех чуть повела плечами и мягко убрала свои руки, затем, успокаивая, коснулась своей лошади.

— Не бойся, Имар, — произнесла она, похлопывая кобылицу, и непонятно добавила: — Он не волк.

Снова посмотрела на юношу. Её ресницы задрожали. Спросила:

— У тебя есть мать? Или сестра?

— Моя матушка и сестра давно мертвы, — сказал Авось.

— Никто из незнакомцев не подходил ко мне так близко, — произнесла принцесса. — Ты бы даже не понял, за что умер.

— Нет! — вдруг твёрдо возразил Авось. — Я бы понял, что меня убили стрелы любви.

Принцесса усмехнулась, но тут же потупила взгляд. Снова усмехнулась. Сделала жест своей гвардии — и смертоносные стрелы скрылись в колчанах хазарских лучников.

— Мир меняется, — произнесла принцесса. — Божественного кагана несут на своих плечах храбрые варяжские воины. Отчаянно храбрый юноша чуть не обжёгся о кровь Вечерней Зари. Мир меняется, и с ним меняемся мы.

Принцесса Атех постояла, словно в замешательстве, потом, быстро обернувшись к Авосю, сказала:

— Твоя сестра жива. Я была в её снах. И в снах её ещё не рождённого сына.

И нижняя челюсть Авося, только что такого влюблённого, снова двинулась вниз. А принцесса Атех, садясь на коня, громко произнесла:

— Князь Олег! Мы благодарны тебе за этот день. Да пребудет мир между нашими народами.

Только тогда Рас-Тархан убрал руку с рукояти меча. И с облегчением улыбнулся князю Олегу. И такая же улыбка расцвела на лицах княжеских гридней. Инцидент был исчерпан.

Принцесса, уже более тихо, добавила:

— А я навсегда сохраню память об этом утре в своём сердце.

Она пришпорила лошадь и, не оборачиваясь, поскакала в степь. За ней двинулась хазарская гвардия.

Князь Олег подошёл к Авосю.

— Я смотрю, ты не ищешь лёгкой жизни, — сказал он.

Авось вскинул голову и пожал плечами:

— Князь, — он улыбнулся, скорее всего всё ещё пребывая рядом с принцессой, — я ведь сказал правду.

Князь рассмеялся:

— Ты даже не представляешь, какую твои дерзость и недомыслие оказали услугу! И хазарам, и нам. Мир уже установлен.

Теперь и гридни поглядывали на необычного юношу гораздо более дружески.

— Я же сказал: не зря он мне начал нравиться, — расхохотался Фарлаф.

5

Шад стоял на балконе своего дворца и смотрел на противоположный берег реки. Стоянка унгров опустела. На балконе появился жрец в чёрном капюшоне, тот, что пугал толпу на торгах.

— Унгры ушли, — проговорил жрец, — как и было обещано.

— Да, — согласился шад, — но лучше бы они остались.

— Волнения улеглись. — Жрец помолчал. — Но только потому, что готовятся к встрече кагана и принцессы Атех. Боюсь, толпа встретит их ликованием.

Шад усмехнулся.

— Вот что меня интересует, — заговорил он. — Не потерял ли каган, осквернённый чужим прикосновением, свою божественную сущность?

— Забудь, — жёстко возразил жрец. — Впервые за всю историю народа хазар Хыр-Ишвар не состоялся. Значит, такова воля судьбы. Значит, ты ошибся. Так говорят в городе.

— Я соберу войска.

— Ты хочешь разжечь войну между хазарами? В прошлый раз в такую войну мы чуть не потеряли царство.

— Что же мне делать?

— Ехать на охоту, — спокойно предложил жрец.

— О чём ты?

— Великий шад был в своём праве. Но судьба распорядилась по-другому. Пусть толпа с ликованием встречает свою Атех.

— Ты предлагаешь мне бежать?

— Вовсе нет. Твоя партия всё ещё сильна в Итиле. И твоё бегство не остановит войны.

— Так что же мне делать?

— А ничего. Езжай на охоту. Пусть она будет чуть более долгой, чем обычно. Всё уляжется. Принцесса мудра — она никогда не пойдёт на открытую ссору с тобой.

В этот момент ликующие возгласы донеслись с улицы. Толпа восторженно встречала всадников: принцессу Атех, кагана и гвардию Рас-Тархана.

— Вот видишь? — Жрец развёл руками в стороны. — Но любовь толпы переменчива. Мудр тот, кто не идёт против потока и кто чует, куда дует ветер.

— Олег! — жестко процедил шад, и белки его глаз налились краснотой. — Я ненавижу этого варяжского выскочку.

— Об этом не беспокойся. Среди руссов немало сил, недовольных Олегом. Очень недовольных. У нас есть там надёжные союзники. И они уже действуют.

6

Волхв Белогуб чуть пришпорил коня. Волхв редко изменял своей привычке ходить пешком, лишь в торжественных случаях. Он постепенно терял контроль над своей волчьей природой, а в полнолуние и вовсе ничего не мог поделать. Лошади чувствовали это и боялись его. Но сейчас полнолуние осталось позади.

По правую сторону от Белогуба ехал Лад, превратившийся в сильного воина. Он не обладал гигантским ростом своего отца, но был очень крепок. К седлу его коня был приторочен Феорг, чёрный арбалет, выкованный в подземной кузнице. По левую руку от Белогуба ехал приунывший и постаревший Комяга, воин, ранивший Авося у водопада.

— Ну не мог тогда никто выжить, — словно оправдываясь, произнёс Комяга.

— А ты почём знаешь? — сухо спросил Белогуб, и взгляд его на миг стал колючим. — Иль скрываешь что?!

— Нечего мне скрывать! — совсем приуныл Комяга.

— Это посмотрим. — А потом волхв вдруг помрачнел и тихо, словно разговаривая с самим собой, добавил: — Десять лет уж прошло, а я так и не разглядел, что за тень врага притаилась тогда в княжеском доме. Кто, кто же был этой тенью? Из-за кого всё изменится?

— Волхв, — встрял в разговор Лад, — поговаривают о тайной дочери Олега.

— Да-да, — оживился Комяга. — Что вроде её он и собирается выдать за княжича Игоря. Варяги зовут её Хельга. По-нашему будет Ольга.

— Тайная дочь Олега мне не опасна, — обронил Белогуб.

— Это почему? — не понял Комяга.

— Смотрю, Комяга, время совсем не пощадило твою голову, — сказал Белогуб, а Лад усмехнулся этим словам. — Потому что в ней кровь Рюрика, а не рода Куницы. Лад, — повернул он голову к молодому человеку, — на тебя вся надежда.