Из ниоткуда в никуда - Александр Бушков Страница 31

Он вышел в приемную, повернулся к секретарю:

— Что там за депеша?

— Королева Лавиния Вторая Лоранская просит о срочной, тайной и неофициальной встрече с вами, — отчеканил секретарь.

Сварогу он достался в наследство от Гаудина, менять его Сварог не стал — идеальный бюрократический механизм, надежный и незаменимый на своем посту. Во многом — полное подобие Костяной Жопы. Правда, легонько постукивает на Сварога Канцлеру, но тут, как говорится, ничего личного — он и на Гаудина раньше постукивал. В конце концов, Канцлеру стучит, а не «Черной благодати» или каким-нибудь заговорщикам при дворе. Да вдобавок ему неизвестно ничего такого, что Сварог скрывает от Канцлера…

— Уточните, пожалуйста, — сказал Сварог. — Я не вполне понял. В котором моем качестве она хочет со мной встретиться?

— В качестве начальника восьмого департамента.

— Интересно пьют драгуны — кто из жбана, кто из бочки… — задумчиво протянул Сварог. — Вот в этом я пока решительно не ориентируюсь… Это обычная просьба или в ней есть что-то необычное? Прецеденты были?

— Можно сказать, просьба самая обычная, — бесстрастно кивнул секретарь. — Такие просьбы земные короли высказывали пусть не столь уж часто, но и не настолько редко, чтобы считать это чем-то из ряда вон выходящим. Обычно это означает, что в королевстве случилось что-то, с чем король не может справиться своими силами, и ему необходима помощь нашего департамента. Или наш совет — опять-таки по каким-то серьезным причинам.

— Срочно, тайно, неофициально… — проворчал Сварог.

— Это, собственно, стандартная формулировка, — сказал секретарь.

— Ну что же… — протянул Сварог. — Уже вечереет, а мне нужно еще просмотреть кучу материалов… Завтра у меня после обеда встреча с Канцлером, а до обеда я свободен… Назначьте ей, пожалуй, на завтра, на десять часов утра, это нормально для таких случаев?

— Вполне, — сказал секретарь. — Будь там что-то очень серьезное, не терпящее отлагательств, вместо «срочно» стояло бы «незамедлительно». Завтра, десять утра… Я сейчас же свяжусь с канцелярией наместника. Они доставят королеву на своей вимане или прикажете послать нашу?

— Пусть везут сами, — не особенно и раздумывая, сказал Сварог. — Все равно бездельничают… Я сейчас займусь документами, отключу всю внешнюю связь, оставлю только «бесшумку», на нее и сбрасывайте сообщения… но только если это выше обычной текучки.

— Слушаюсь, — кивнул секретарь.

Интересно, когда он спит и где живет? — подумал Сварог. Он всегда здесь, вот и сейчас будет сидеть в приемной хоть до утра, если Сварог улетит только утром. А ведь полноправный лар, не бастард, должен иметь манор, семейство… Впрочем, и Диамер-Сонирил, как болтают то ли злые языки, то ли хорошо информированные источники, у себя в маноре ночует через два дня на третий, у него в департаменте жилье обустроено. Иные начальники, особенно из тех, кто помоложе, используют подобное служебное жилье, чтобы втихомолку принимать любовниц, но Диамер-Сонирил ни в чем таком не замечен, сожительствует исключительно с параграфами…

Поразмыслив, он ушел из кабинета в комнату отдыха, где было гораздо уютнее: никакого рабочего стола, один-единственный компьютер да парочка экстренных каналов связи, легкая, изящная мебель в так называемом галаринском стиле (был в большой моде лет двести назад, а пару лет тому неожиданно вошел в моду здесь), кресла, низкий столик, шкафчик с питиями и закусками, удобнейший широкий диван (ходили в свое время слухи насчет Гаудина и некоей его молодой подчиненной), все выдержано в янтарно-желтых тона… Уютно.

Сварог снял сапоги, по въевшейся навсегда привычке аккуратнейшим образом поставил их у дивана бок о бок, повесил китель на спинку низкого кресла, придвинул к дивану второй столик, еще меньше, выложил на него портсигар, принес бутылку келимаса с тарелочкой с фруктами. Не то чтобы хотелось выпить, просто он точно знал: просмотр досье Ледяного Доктора лучше сопроводить изрядной долей спиртного. Кое-кто, всерьез поговаривают, и блевательницы себе ставил, но Сварог считал, что обойдется и без нее — всякое повидал…

Он удобно устроился на диване, полулежа, подложив под локоть пухлую подушечку, наполнил бокал, но пить пока что не стал. Одним движением пальца включил «стену» — экран от пола до потолка, уардов трех в ширину.

Сначала, как он ожидал, — фотография. Благообразнейшего облика старикан, с красивой копной седых волос и тонким породистым лицом. Не зная подробностей, воскликнешь моментально: симпатичнейший человек! И глаза добрые-добрые… Герцог и граф, подобно иным представителям старой аристократии, не получивших свои титулы позже, императорской милостью, а изначально их имевших (впрочем, это изначально следует относить ко временам спустя лет пятьсот после Шторма), состоял в крайне отдаленном, но все же родстве с императорской фамилией через какой-то старинный брак девицы из его рода. В прежние времена — один из лучших специалистов Магистериума в своей области (биология, нейрохирургия, какая-то загадочная «молекулярная синапсология»). Академик, кавалер орденов, пятикратный лауреат «Золотой Колбы» (высшей награды Магистериума, которой особенно не разбрасываются), автор двух учебников. Открытия, изобретения, лавры и почет — на троих хватит. Вот только и у столь заслуженного, гениального, как считали иные, ученого может в преклонные годы съехать крыша. Каковая и съехала, когда светило удалилось на покой.

Как проистекало из досье, до сих пор точно неизвестно, когда он начал окаянствовать. Потому что не осталось живых свидетелей, способных назвать более-менее точные даты.

Почти сразу же после ухода из Магистериума он обратился с прошением о выделении изрядного количества энергоресурсов для постройки собственного крохотного научного городка. Каковые и получил — в рамках соответствующего раздела Хартии Вольностей. Всякий благородный лар при желании может получить энергоресурсы на создание чего-то подобного: искусственную планету в натуральную величину, конечно, не дадут — это уже излишняя роскошь, но что-то вроде маленького научного городка — всегда пожалуйста. Другое дело, что подавляющее большинство ларов эту привилегию никогда не используют, а немногочисленные желающие в основном чудят: один устроит за облаками личный ипподром, другой — летающее озеро в добрую лигу шириной с островом посередине и живописным замком на нем (где, помимо хозяина, обитала еще дюжина молодых антланок, изображавших в озере в обнаженном виде русалок и прочих наяд, а в замке откалывавших номера и почище). Одним словом, человек имеет право. Тем более столь заслуженный ученый. Никто и не встревожился. Обычный манор, небольшой замок хозяина, несколько домиков для его научного персонала, три огромных здания лабораторий, никаких слуг, из которых, как теперь знал Сварог, восьмой департамент старательно вербует агентуру — их функции выполняют домашние автоматы и владеющий соответствующей магией управляющий. Ну, и собственный энергоприемник.

И зажил наш зловещий персонаж затворником. Как и набранный им из ларов и антланцев научный персонал. Правда, три-четыре раза в год Ледяной Доктор затворничество нарушал, устраивал прием для пары дюжин старых друзей, приятелей и бывших сослуживцев. Где всякий раз демонстрировал интересные, забавные, но не имевшие серьезного научного значения живые курьезы: вроде стаи мышей, преспокойно обитавших в воде на дне большого аквариума, кошек с тремя хвостами, умевших щебетать по-соловьиному летучих мышей, двухголовых собак, точных живых подобий иных безобидных мифологических зверей — в общем, массу всевозможной, с научной точки зрения, дребедени.