Жестокие ангелы - К. Л. Андерсон Страница 31

Я начала освобождаться от своих ремней и взглянула на Сири:

— Пора одеваться к обеду.

Длительное пребывание в невесомости не слишком благотворно сказывается на физиологии человека, хотя вы и жаждете полностью сохранять свою активность и поддерживать свою душу и тело в бодром состоянии. Во всех маленьких мирах находят способы справляться с этой проблемой. Самый распространённый — приспособить свою одежду для жизни в подобных условиях. Рубашки, брюки и обувь можно легко сделать более тяжёлыми, используя с этой целью местные камни и металлы. В Эразмусе эта необходимость была не только поднята до уровня особого искусства, но и стала своеобразным показателем статуса, которому должны были соответствовать и мы. В противном случае никто не воспринял бы нас со всей серьёзностью.

Пока пилоты вели стыковку с Обитаемой зоной 2, мы надели парадно-полевую форму. Это не та элегантная форма, которую мы носим, появляясь в общественных местах и на парадах. Полевой наряд предусматривает возможность внезапного применения силы, и частью его является чёрный бронежилет, специально усиленный и утяжелённый согласно окружающим условиям. Блестящие ботинки имеют толстую подошву, укреплённый мысок и квадратные каблуки. Вид брони смягчается искусно скроенной голубой туникой с яркой каймой, утяжелённой изнутри и усиленной бело-золотой тесьмой снаружи. Само собой, существует ещё давняя традиция демонстрировать на груди фруктовый салат из заслуженных наград и знаков пройденных испытаний. Мы даже водрузили на головы остроконечные бело-голубые шляпы, поскольку стыковочные отсеки по правилам дипломатического этикета считаются внешним пространством.

А ещё было оружие. Не смертоносное, а просто так, на всякий случай, висевшее за спиной на широком белом ремне. Большая часть населения из диаспоры наслышана о том, что стражи не убивают. Мы не держим это в секрете. Но чужаки не прекращают яростных попыток доказать, что понятие «не убивают» неприменимо к группе людей, которые публично появляются вооружёнными. Они задаются вопросом: является ли это «не убивают» всего лишь слухом, или мы на самом деле подразделение с особой лицензией? Это означает, что люди умные отрешаются от всякой жестокости, по крайней мере на какое-то время, и лишь глупцы стремятся к ней.

Могу сказать по собственному опыту, что иметь дело с глупцами гораздо проще.

Нас было полдюжины — официальных стражей, которые собрались в главном банкетном зале. Я обвела взглядом наш немногочисленный личный состав. Для такой миссии нам следовало бы иметь в три или четыре раза больше оперативных сотрудников, но персонала просто не оказалось на месте. Он был разбросан по дюжине миров, таких как Фридэм, Гэнджис Харт и Дрэгонс Энд, населённых диаспорой. Мне пришлось угрожать Мисао и ещё четырём вышестоящим начальникам своей отставкой со службы в случае, если у нас не будет своего врача. На Гвин были надеты ослепительно-белые перчатки, и она была на голову выше всех нас. Интересно, являлось ли такое телосложение её собственным выбором?

Стыковочные крепления с резким металлическим звуком соединились, раздался шум и свист, когда мы оказались внутри. Корабль прошёл, сопровождаемый чередой сигналов и оповещений. Я воспользовалась моментом, чтобы выстроить своих подчинённых и проинспектировать их внешний вид. Я поправила кайму на тунике Сири и стряхнула несколько пылинок с её плеча. Она что-то пробубнила себе под нос, за что ей вполне могло от меня достаться.

После того как все они прошли смотр, мы построились рядами по двое, вытянувшись в струнку, расправив плечи, подняв голову, стоя наготове перед дверями, которые вот-вот должны были открыться.

Сначала мы пропустили к выходу гражданских. Это стандартная процедура. В конце концов, какой смысл наряжаться, если не собираешься правильно обставить свой выход и произвести своим появлением должный эффект?

Хотя нас было всего шестеро, мы подняли впечатляющий шум, спускаясь по трапу в похожий на глубокую пещеру белый стыковочный отсек. Гражданские, тридцать человек, которые уже были там, стояли, выпрямившись, гордые этим представлением. Несколько человек, слонявшихся у выхода, тоже вытянулись при виде нас.

Когда я со своими людьми проходила мимо гражданских, в отдалении, в самом конце толпы сотрудников гуманитарных организаций, я мельком увидела Виджея. Если бы не рост, ни за что бы не узнала. Кожа его приобрела приятный цвет загара, а бритый наголо череп поблёскивал в свете мерцающих огней. Но что изменилось по-настоящему, так это его лицо. Они изуродовали его шрамами. Воспалённые белые порезы пересекали под глазами крест-накрест его щёки. Нос превратился в расплющенную шишку. Странные сложные линии украшали лоб и шею, будто кто-то дал малышу нож вместо карандаша и позволил разрисовать кожу Виджея.

В конечном счете складывалось впечатление, будто оптимизированного когда-то ребёнка поглотил гнев и заставил его заниматься членовредительством. Он поймал мой взгляд и мгновенно прищурился. Мы отвели глаза, и моё внимание сосредоточилось на небольшой делегации, прибывшей встретить нас.

Их было четверо: двое из Солнечной системы и двое эразмианцев. Эразмианцы уставились на нас. Собратья из миров Солнечной системы усмехнулись.

Я узнала Лян Чэня по тем видеозаписям и посланиям, которые мы изучили вдоль и поперёк. Его тёмные волосы были зачёсаны назад и собраны в длинный конский хвост, а брюки, рубашка и ботинки служили доказательством необычайной практичности.

— Добро пожаловать в Эразмус, полевой командир Дражески. — Он протянул мне обе руки, загрубелые и мозолистые, но не задержал мои ладони ни секундой дольше, чем требовала необходимость. — Позвольте представить вам командира Фэйвора Баркли из службы безопасности Эразмуса.

Местный протокол предписывал мне в этот момент поклониться.

— Командир Баркли.

В отличие от Ляна эразмианцы оделись так, чтобы произвести впечатление. Их чёрно-алые униформы, отделанные сияющей золотой тесьмой, бросались в глаза на фоне белых стен, которые полировали приземистые роботы-уборщики. Наиболее драматично выглядела, однако, чёрная накидка до пят, переброшенная через одно плечо, лишь отчасти скрывающая весьма компактное огнестрельное оружие, которое выглядывало из кобуры на бедре. Оружие, которое, по всей вероятности, было гораздо более смертоносным, чем то, что висело за моей спиной.

Баркли вежливо поклонился в ответ:

— Полевой командир Дражески. Это капитан Амеранд Жиро. — Он жестом указал на мужчину, стоявшего позади него, который быстро шагнул вперёд. — Он будет вашим сопровождающим и контактным лицом на протяжении всего пребывания здесь.

Я поклонилась, и он поклонился мне в ответ. Капитан Амеранд Жиро был высоким и худощавым, но исключительно гибким и крепким мужчиной, не сознающим своей притягательности, которая распространялась на окружавших его людей.

— Надеюсь, что не отниму у вас слишком много времени, капитан.

— Ну что вы, командир. Это часть моей работы.

— Орри Батумбе вам знаком. — Лян указал в сторону второго представителя Солнечной системы, и я посмотрела туда, где он стоял.