Слимперия - Михаил Бабкин Страница 31

Семён не знал, так ли оно должно быть или не так, специальная это задержка или случайная — мало ли какие правила у оборотневских игрищ! Но, судя по оживлению в рядах и приглушенному шуму за окном, что-то действительно было не в порядке; царь нетерпеливо заёрзал в кресле, приподнялся было и сел — на поле из десятка открывшихся ворот побежали люди в чёрном, много, целая толпа. Вернее, игроки-оборотни, откуда здесь людям взяться-то… и довольно неуклюжие игроки! Оборотни бежали странно переваливаясь на ходу, вприпрыжку; Семён пригляделся и изумлённо покачал головой — надо же, как он ошибся… Это были птицы с чёрным оперением, не до конца оформившиеся под лунными светильниками в комнатах ожидания, но вполне убедительные птицы. «Забавно у них состязания начинаются», — подумал Семён. — «Бой в воздухе, что ли? Кто больше ламп клювом расколошматит? Не-ет, скорее всего, это группа поддержки вышла, для разогрева зрителей», — и, успокоившись, приготовился смотреть развлекательную программу.

— Кто пустил орнитов?! — рявкнул, вскакивая с кресла, царь. Голос был ему под стать, хриплый и трубный. — Откуда они, серебро им в кровь, взялись, если в программе наземный бой?!! — Семён подобрался: ого, в соревновании возникли непредвиденные изменения… совсем непредвиденные! Настораживающие.

Оборотни-орниты полностью обратились в птиц: разом, словно по команде, они взмахнули крыльями и взлетели, стаей пронеслись под светильниками, бросив густую тень на игровое поле — Семён успел заметить, что в лапах орниты держали какие-то круглые блестящие предметы, и откуда они их только взяли? — и резко ушли вверх, в ночную темноту. А после этого начался кошмар…

Из неба на ряды со зрителями посыпались те самые блестящие предметы: не долетев до рядов, шары гулко взрывались, оставляя в воздухе облака дыма; осколки дробно застучали по крыше и бронестеклу царской ложи. Жуткий рёв тысяч перепуганных болельщиков заглушил частые взрывы; народ в панике кинулся с трибун кто куда, давя и сминая всё на своём пути; дымные облачка возникали то там, то тут, по всему стадиону, над всеми секторами — словно кто-то, не целясь специально, лупил по зрительским рядам шрапнелью из зенитки.

— Серебряные бомбы! — зарычал царь, кидаясь к окну. — Сволочи! Сволочи!! — и замолотил по стеклу кулаками; телохранители, сорвавшись с места и позабыв о магоохранниках, бросились к монарху — то ли оттащить его от окна, то ли прикрыть собой в случае, если стекло не выдержит прямого попадания бомбы, Семён не понял. Не успел понять.

Видимо, покушение разрабатывалось именно с учётом того, что телохранителям в этой ситуации будет не до посторонних, не до чужаков: первая пуля вошла одному из охранников в затылок, и на бронестекло плеснула коричневая жижа вместе с вырванным пулей глазом; следующий выстрел достался второму телохранителю, в шею, в позвоночник, — он, телохранитель, тоже умер сразу, а вот третьего выстрела не последовало, хотя Фальк стрелял очень быстро и очень метко: Хайк всё равно оказался проворней. Семён ещё поворачивал голову на звук стрельбы, а Хайк уже отнял пистолет у народного службиста, оторвав ему кисть руки вместе с оружием, и вдобавок тут же с хрустом свернул Фальку шею. После чего сел на стул и принялся вытирать руки краем настенной занавеси.

Царь обернулся, глянул на труп Фалька — под расстёгнутой курткой была видна подмышечная кобура, — покривился брезгливо, сказал:

— Зря. Надо было вначале допросить. Эй ты, маг! — царь ткнул пальцем в сторону Семёна. — Немедленно разбей стекло! Мне надо под лампы, авось успею! Живо бей стекло, кому говорю! Возвращаться слишком долго… Бей!

— Мар, — Семён говорил торопливо, злить царя было ни к чему, — сможешь бронестекло разбить?

— Запросто, — не менее торопливо ответил медальон, — только пусть царево величество в сторону свалит, а то пришибу!

— В сторону! — крикнул Семён царю и махнул рукой. — Прочь!

Царь отскочил от окна.

Почти сразу же ударил гром, от которого Семён едва не оглох: бронестекло покрылось трещинами, помутнело и рассыпалось множеством крошечных осколков, похоронив под ними царевых телохранителей; в комнате сразу стало очень шумно, Семён даже сквозь глухоту слышал отчаянные крики гибнущих оборотней. Царь, рыча от ярости, длинным прыжком вылетел из ложи, приземлился у прозрачного ограждения игрового поля и, не теряя скорости, врезался всем телом в преграду. Та не выдержала, проломилась: царь вбежал в искусственный лунный свет, на ходу срывая с себя одежды. Поначалу орниты царя не заметили, — куда там, в такой-то суматохе! — а уж после атаковать его было поздно: царь оборотней начал превращаться. Буквально за секунды его тело раздалось и покрылось твёрдой чешуёй, блестящей как сталь; шея вытянулась, голова стала плоской и рогатой; хвост и крылья прорезались одновременно, и выросли с пугающей быстротой, как в компьютерном мультфильме. Царь оборотней… дракон-оборотень задрал голову к чёрному небу, заревел, пустив длинную струю рыжего пламени, и взлетел в неспокойное небо.

Охота началась.

Самая финальная и самая беспощадная.

— Эта, — рассудительно сказал Мар. — Сдаётся мне, что пора линять отсюда куда подальше. Тут сейчас такие разборки будут, что и нам достанется на всю катушку! Или бомбой серебряной убивать начнут, или в давке потопчут, или охранники пристрелить попробуют, а оно нам надо? С такими-то деньжищами… Ты, Семён, как хочешь, а я вас отсюда выдёргиваю, — не успел Семён возразить, хотя чего уж возражать, всё правильно, как Мир Оборотней исчез.

Место, в которое нынче попал Семён, выглядело достаточно странно, но вполне узнаваемо: квадратный светильник на потолке и однотонно-тёмный ковёр на полу; два мягких дивана, прикреплённых к противоположным стенам, с широкой багажной полкой над каждым из них; деревянный столик у большого зашторенного окна.

Пол комнаты ощутимо подрагивал, и под ним то и дело что-то ритмично постукивало.

Это, несомненно, было купе — причём очень просторное купе! До непривычности просторное.

— Ты куда нас притащил, банк самоходный? — устало спросил Семён, поворачиваясь к окну спиной. — Где мы?

Олия сидела посреди купе на стуле, бледная, испуганная — Мар так и прихватил её, вместе со стулом, — а Хайк с флегматичным видом продолжал вытирать руки обрывком занавеси.

— Понятия не имею, — хихикнул медальон. — Ты ж знаешь, что нынче с адресами творится… В хорошее место прибыли: ни оборотней тебе, ни бомб, натуральная благодать! Передохнёте на диванчиках, поспите, а утром дальше куда двинем… только придумай, куда! Ты, кажись, о конце света заботился, типа разобраться что к чему и конкретно отменить его? Вот и отменяй! У тебя получится, я знаю.

— Я? Отменить конец света? — Семён озадаченно потёр подбородок. — Хм… интересная мысль. А почему бы и нет? — и вдруг понял, что у них появилась очень важная цель всего путешествия! Можно сказать, смысл существования.

Конкретный.