Эндана - Галина Ли Страница 31

Горожане тут же сошлись во мнении – это не к добру.

Леа с Гуалатой позорно проспали снегопад и наутро довольствовались его скудными остатками, собранными с крыши навеса для грифона. Сам Ветер лежал на соломенной подстилке, встопорщив перья, неодобрительно наблюдая, как стайка учениц гоняется друг за другом с горстями, полными раскисшего снега. Теплолюбивому животному тоже не нравились перемены.

Кроме выверта погоды, больше ничего выдающегося за зиму не произошло. Учеба ее высочества шла с переменным успехом. Вопреки ожиданиям наставницы и ее собственным, Леа с большим трудом давалась наука мастера Куруни. Гуалата, напротив, блаженствовала на занятиях, через день получая похвалы от строгой учительницы.

– Ну что я не так делаю? – вздыхала принцесса, оставаясь наедине с подругой.

Огорчение Леа было искренним и очень сильным. Пытаясь исправить положение, она доводила себя до изнеможения, проводя в тренировочном зале все свободное время.

Мягкосердечная Гуалата утешала ее как могла:

– Не переживай, так иногда бывает, не получается, не получается, а потом – бац! И ты лучше всех.

– Ага, – еще больше печалилась ее высочество, – скорее – бац! – и мне говорят «спасибо, но больше не приходи».

Девочка не зря боялась. Через три месяца с начала занятий от группы осталось всего восемь учениц. И из этих восьми энданка числилась по успехам на предпоследнем месте. Так что тревога заложницы была оправданна. Однажды, после одного особо неудачного для себя занятия, Леа, поймав внимательный взгляд мастера, похолодела от страха. Таким взглядом обычно Куруни смотрела на тех, кому собиралась сказать «спасибо, вы свободны».

В тот день Куруни промолчала, но принцесса совсем потеряла покой. Чтобы не видеть сочувственных взглядов подруги, Леа в выходной удрала гулять по городу в полном одиночестве и до обеда просидела на пустынном и продуваемом зимними ветрами речном берегу, наблюдая за крикливыми чайками. Но долго быть одна девочка тоже не умела – слишком тоскливо становилось на душе. В результате бесцельных скитаний ноги вывели ее высочество в оружейный ряд базара. И вот тут наконец случилось светлое событие – Леа увидела знакомую темно-рыжую бороду Р’Омуса.

После дружеских объятий ее высочество поведала оружейнику свою печальную историю. Тот, глядя на расстроенное лицо девочки и не зная, как поднять ей настроение, неожиданно для себя предложил немного поучиться языку загорного народа. Это помогло – все печали Леа смыло и унесло новым интересным занятием. С этого времени принцесса обзавелась тайной, которой не могла поделиться даже с близкой подругой: гном взял с Леа обещание. На вопросы Гуалаты, где она пропадает, ее высочество отмалчивалась, и царевна в конце концов отстала, удовлетворившись тем, что настроение Леа после одиночных прогулок становится значительно лучше.

Да, если уж быть честной, принцесса вообще не испытывала особого желания приобщать к занятиям еще кого-то, даже свою ближайшую подругу. Уязвленное самолюбие энданской принцессы нашло утешение в том, что хоть этого больше никто не умеет. На память Леа не жаловалась, и вскоре из незнакомых слов стали складываться фразы на диковинном гортанном языке. Попутно Р’Омус рассказывал о некоторых обитателях далекого мира. Леа слушала рассказы старого оружейника как страшную, но очень интересную сказку.

* * *

После проводов зимы и встречи нового года на горизонте замаячило возвращение домой. Леа ждала его и боялась одновременно. Она хорошо помнила, что именно к весне мастер Куруни обещала определиться с выбором учеников.

Однажды на занятии учительница поведала легенду о том, как пришло мастерство к народу туру. Сказание говорило: на архипелаг приземлился раненый и выбившийся из сил бог неба в облике дракона. Люди туру, испугавшись, разбежались. Кое-кто хотел даже добить дракона, но большая семья рыбаков встала на его защиту. Накормила зверя, пожертвовав лучшей козой из собственного стада, а молодой целитель рода вылечил его раны. В благодарность за это бог неба научил семью искусству «кшон тхан».

– Дракон стал человеком? – спросила Леа.

– Нет, он остался драконом, – ответила Куруни.

Леа представила Сипхорату на месте Куруни, и девочку разобрал смех.

С трудом сдерживая рвущееся веселье, она смогла выдавить из себя только одно слово:

– Как?!

Богатое воображение принцессы рисовало такие сцены, что можно было умереть на месте от хохота.

– У тебя, милая, есть знакомый дракон? – поинтересовалась мастер, разглядывая покрасневшую от натуги ученицу.

Леа стала снова серьезной, немного подумала, стоит ли говорить правду, и ответила:

– Пока нет.

Эта фраза вызвала смешки среди остальных девочек.

– Вот когда появится, обязательно спросишь у него – «как». И останься после занятий, мне надо с тобой поговорить.

Все веселье принцессы мгновенно смыло обещающей неизбежное фразой, и сердце замерло в испуге. Леа повесила голову, стараясь не смотреть в глаза остальным девочкам, чья-то рука ободряюще сжала ее плечо, и ее высочество осталась наедине с преподавателем.

Куруни стремительно ходила из угла в угол в полном молчании, что-то решая для себя. Наконец она резко остановилась перед принцессой:

– Что тебе мешает, Леа, ты знаешь?

Девочка посмотрела на мастера с некоторым облегчением – похоже, выгонять немедленно не собирались.

– Нет, не знаю, – покорно призналась она, ожидая нравоучений.

Острый взгляд, брошенный из-под нахмуренных бровей, заставил Леа снова потупиться.

– Ты гибкая, сильная, упрямая. Ты всегда хочешь быть лучшей, первой во всем! – остановилась напротив Куруни и неодобрительно покачала головой. – Но это не состязание, здесь нет победителей! Попробуй понять.

Мастер немного помолчала, а потом вздохнула:

– Тебе мешает собственное упрямство. Понимаешь, о чем я? – Мастер больно ткнула сухоньким пальцем в лоб девочки. – Вот здесь таится помеха!

Принцесса втянула голову в плечи. Силу рук Куруни ее высочество знала не понаслышке: Леа не раз летела от их прикосновения кувырком через весь зал. И если бы девочку не научили за предыдущие годы падать, не собрать бы ей костей после бросков учителя.

– Ты стремишься или противодействовать, или избежать атаки. Пока ты – ребенок, потом станешь женщиной. И всегда найдется воин сильнее тебя, выше и опытнее. Чтобы победить, придется научиться встречать в бою любую случайность изящно, с величайшей гибкостью не только тела, но и ума! Главным образом – ума! – Куруни отвернулась и произнесла уже другим, холодным тоном: – Я даю тебе, принцесса, время до следующей осени. Если ничего не изменится – мы расстанемся.

Леа грустно кивнула, принимая решение мастера, и пошла к выходу.

Уже у двери ее догнала фраза: