Немая и Туз - Милана Шторм Страница 31

Не он.

Она.

Женщина была довольно высокой, пожалуй, не уступая в росте Эрику. На вид ей было чуть меньше тридцати. Фигуру под плащом разглядеть было невозможно, однако Сиэллу поразили контрасты, что были видны в этой женщине с первого же взгляда. Жесткий, цепкий взгляд, как у Криса. Глубокие складки морщин возле рта, придающие ее лицу недовольное выражение. И пушистые непослушные каштановые кудряшки, которые не могла удержать ни одна заколка.

– Холера… – неприязненно выплюнул Крис.

И Сиэлла сначала подумала, что он выругался. А потом…

– Холера, дорогая, что привело тебя сюда? Ты же вроде бы должна быть в отпуске? – Эрик расплылся в улыбке, будто встреча с этой женщиной была для него желанным событием.

Так вот почему у нее такой цепкий взгляд. Получается, Холера – это ее позывной? Она – детектив?

Шурша подолом плаща, Холера подошла к их столику, заставив Сиэллу еще сильнее склонить голову. Ей почему-то казалось, что ее узнают, хотя Силь точно могла сказать: она никогда раньше не видела эту женщину-детектива.

Холера, надо же…

– Неразлучная парочка. – Ее голос был мелодичным и противным одновременно. Она как будто намеренно растягивала слова. – Ифрит и Туз… Что, Крис, нервничаешь?

– С чего бы мне это делать, Марианна?

Кажется, отношения у этих двоих были натянутыми. Интересно, почему?

Холера плюхнулась на четвертый стул и, одарив Сиэллу косым взглядом, уставилась на Криса.

– Меня не было месяц. С учетом того что я пять лет отпуска не брала, мне должны еще шестьдесят пять дней. Однако меня вызвали. Побывав сегодня в участке, я узнала забавную вещь. Что наш Туз – маньяк!

– А то ты до этого не слышала про Туза, – буркнул Крис.

– Меня не было в Омирше. Я ездила к Пресному Морю. Так что ваши развлечения пропустила.

– Бедняжечка, – сочувственно протянул Ифрит. – Неужто прямо с поезда в участок побежала? И мне казалось, что в Икерне должны были об этом писать.

Марианна – Холера вздохнула.

– В Икерне своих маньяков хватает… Ну так что, Крис? Нравится быть не тем, кем ты являешься?

– Заткнись, Марианна, – прорычал Крис. – Иди куда шла.

– Так я на месте, – усмехнулась Холера, положив руки на стол. Она была без перчаток, и Сиэлла подумала, что она, наверное, заклинатель. На тыльной стороне ее ладони горел знак первого участка. – У меня встреча здесь… – Она повертела головой. – Правда, мой друг еще не пришел… почему бы мне не скрасить ожидание разговором со старыми приятелями?

– Потому что мы уже уходим. – Голос Криса сочился ядом. Он абсолютно точно не любил Марианну.

Нет, не так. Судя по его лицу, он ее страстно ненавидел. Силь бросила осторожный взгляд на Эрика. Тот, несмотря на показное радушие, тоже был скорее недоволен этой встречей. Его улыбка, обычно мечтательно-озорная, сейчас время от времени застывала, превращаясь в гримасу.

И Силь понимала, что она здесь ни при чем. Напарники просто не любили эту женщину. Интересно, за что?

Крис тем временем поднялся на ноги и протянул руку Сиэлле. Эрик последовал его примеру. Приняв помощь Туза, Сиэлла старалась не смотреть в сторону Холеры. Судя по всему, она не сильно заинтересовала эту женщину, но рисковать не хотелось.

Она и так наделала достаточно ошибок. Возможно, этот поход в бар тоже был ошибкой. Но Крис не хотел разговаривать дома. Он хотел, чтобы для Тины и Аннет Сиэлла оставалась немой.

Силь тоже этого хотела. Чем меньше людей будут знать ее тайну, тем лучше.

– Уже уходите? – разочарованно протянула Марианна. – А я думала заказать выпивку… немного коньяка никому не повредит, не так ли?

– Слишком рано для выпивки. – У Эрика почему-то дернулась щека, что на миг придало его лицу зверское выражение. – Да и сама знаешь: я предпочитаю виски.

Они уже подходили к двери, когда Марианна негромко произнесла:

– Все менталисты любят виски…

Силь почему-то показалось, что она была единственной, кто это услышал.

Стоило им покинуть неуютное заведение, как Эрик перестал улыбаться совсем.

– Меня чуть не стошнило прямо на нее, – неприязненно уронил он.

Крис согласно кивнул. На его лице тоже было написано отвращение. Его глаза и до этого ее время от времени пугали, а сейчас Силь предпочла бы оказаться подальше от детектива. Она не хотела бы, чтобы он хоть раз посмотрел на нее так.

Они двинулись на площадь Отражений, к дому Винтспиров.

– Почему вы так ее не любите? – не выдержав, спросила Сиэлла.

Сначала она решила, что Криса и Марианну могут связывать неудачные отношения, но Ифрит в эту схему не вписывался.

Эрик неопределенно крякнул.

– Холеру, скажем так, мало кто любит. Она…

– Тварь она, – буркнул Крис, а Сиэлла поежилась.

– И все-таки? Вы же вместе с ней работаете…

Туз внезапно рассмеялся. Невеселым лающим смехом, от которого у Сиэллы по коже побежали мурашки.

– Знаешь, цветочек, пожалуй, если бы меня заставили с ней работать, я бы уволился.

– Почему?

Крис поморщился, и Сиэлла не могла понять: он не хочет рассказывать или это от ветра?

Холодная сырость и песок били по лицу, именно поэтому для разговора был выбран бар, а не парк, где их не могли подслушать.

– Холера не уживается с напарниками, – услышала Силь голос Эрика. – Никто не хочет работать с ней.

– Но почему?

– Потому что детектив, закрывающий дела за деньги, не нравится нормальным людям, понимаешь?

Сиэлла нахмурилась.

– Вы хотите сказать, что она… ну… отправляет в тюрьму невиновных? – с ужасом спросила она.

– Если ей заплатят – да, – ответил Крис.

– Но подождите… – Услышанное не укладывалось в голове. – Как… откуда вы знаете? Те, кто с ней работал, были свидетелями, или что? Я просто не понимаю… если все знают, что она работает… грязно, то почему… почему ее хотя бы не уволят?

Напарники молчали. Посмотрев сначала на одного, а потом и на другого, Сиэлла поняла, что их одолевают похожие чувства. Отвращение и бессилие.

– Я спрашивал у Фесса, – ответил Крис. – Ее прикрывает какая-то важная шишка в администрации. Он сказал, чтобы я не лез, если не хочу вылететь из магполиции.

Сиэлла сощурилась, когда ветер кинул ей в лицо сыпучую горсть песка.

Это же неправильно. Знать и молчать. Нет, она не осуждала Криса, Эрика и тех, кто был осведомлен о таких делах, но был вынужден смириться. Она сама стала жертвой подобной системы. Ее собирались продать, как породистую декоративную собачку.