Раментайль. Отбор по приказу - Марина Андреева Страница 31

А тем временем в памяти возникали всё новые и новые воспоминания. Подумать только: ведь наш земной год считается за два здешних. Пусть я и попала в прошлое относительного своего жизненного цикла на Земле, но всё равно, Катрионе уже исполнилось тридцать восемь. Пусть это и равно земным девятнадцати, но всё же довольно много. По крайней мере, для меня. И если я, живя на Земле, помимо наивных, пусть и потаённых мечтаний о любви духовной, порой буквально с ума сходила от физического желания, так что лишь собственная гордость не позволяла плюнуть на всё и удовлетворить физиологические потребности с кем-то, не отвечающим моим представлениям об идеальном партнёре, то как же Катриона продержалась до тридцати восьми лет? Я думала, что дело в страхе перед жуткой расправой за распущенность. А оказалось, всё гораздо проще — перекинулась в зверя и гуляй душа в сторонке, пока тело разрядку получает.

Ещё я узнала причину озвученных Элизой мужских качеств — патологические ревность и верность. Оказалось, что после брачного обряда мужчина, независимо от того, в какой именно ипостаси он находится, физиологически может заниматься сексом исключительно с одной-единственной женщиной — своей женой… Пожизненно! Даже если она отойдёт в мир иной, других женщин организм вдовца просто-напросто не примет, и бедный вельхор постепенно начнёт терять магическую силу, власть, уважение, да так и зачахнет, точно лебедь, не вынесший гибели возлюбленной.

Поэтому, за жизнь супруги они готовы были убивать всех без разбора. Это правило действовало всегда, за исключением одного-единственного случая. Первая ночь после брачного обряда. Именно тогда, вельхор, узнав о том, что женщина, теперь уже ставшая его женой, солгала, в порыве гнева зачастую убивал бедняжку. Это не порицалось обществом, ведь начинать путь совместной жизни со лжи было опасно в первую очередь именно для мужчин. Столь жестокий метод был единственным выходом — убив лживую новобрачную в первую брачную ночь, мужчина снимал с себя брачный венец, и обретал полную свободу.

Но если новобрачная благополучно переживала этот переломный момент в своей жизни, то она обретала немало прав. Например, если муж оказывал моральное или физическое давление, жена имела право на отказ от близости и поиск нового избранника для своей лериреи с целью удовлетворения физиологических потребностей и пополнения магического ресурса. Обычно же, в этом случае женщина просто-напросто отказывалась от близости, по крайней мере до того момента, когда муж заслужит прощения, или пока он умрёт. Тогда она обретала полную свободу, за исключением двух пунктов — ей уже не суждено выйти замуж, поскольку это происходит лишь единожды, и ей не дано произвести потомство от кого-либо кроме супруга. То есть, если на момент гибели мужа детей ещё не было, то род прерывался.

Учитывая то, что понятия развода на Раментайле не существовало, то брак для мужчин являлся самым настоящим ярмом, поступком, который стоит обстоятельно обдумать миллион раз, прежде чем решиться. Отсюда вывод: это не верность, а вынужденная линия поведения. Мысленно они может и хотели бы изменить, но физически не могут. Отсюда и ревность — ведь супругам в обличие лериреи никто не указ. Это объясняет, почему мужчины этого мира не рвутся надеть «брачный венец». Любовь любовью, но настолько кардинально менять привычный образ жизни, рискуя остаться без секса и истощить свои магические силы, навсегда уйдя в ничто… Мягко говоря, это совсем не просто.

Дело в том, что в Раментайле частично могли меняться лишь законы для вельхоров, да и то лишь в рамках того, что не было предписано свыше. А многое существовало с сотворения этого мира, точно так же, как и автоматическая депортация посторонних накануне полнолуния, и магический щит, не позволяющий никому вторгнуться на планету в это время. Точно так же были неизменны вопросы физиологии, деторождения или набора магической силы. Многие поколения бились над решением этих задач в надежде облегчить жизнь мужчинам, но, увы, обойти эти жестокие ограничения не удавалось.

Так зачем же мужчины вообще женились? Неужели ради секса в обычной ипостаси? Ведь жили же они прежде без этого, и ничего.

Оказывается, имелся всё же ряд причин. Во-первых, нашедшие свою истинную пару просто-напросто не могли держаться вдали от неё. Они желали быть рядом, обладать, защищать. Во-вторых, желание продолжить свой род был в крови и действовал на уровне животных инстинктов, а это можно было сделать лишь в браке. В-третьих, многократно усиливался магический потенциал обоих партнёров. А в этом мире уровень магии решал очень многое. Слабость здесь порицали, редко встречающихся лишённых магии вельхоров, выживших вопреки всему, вообще приравнивали едва ли не к недостойным жизни животным.

Зато здесь, как выяснилось, не было таких понятий как проституция, не было браков по расчёту или династических, о которых я прежде наивно размышляла. Но… Вдовы были в почёте. Их было мало, но они всё же существовали. Повторный брак по законам этого мира им не грозил, а вот завести любовника они могли. Учитывая отсутствие плотских утех среди пока ещё не женившихся вельхоров, такие женщины были на вес золота. И что уж тут юлить? Мужчины частенько бились насмерть, доказывая кто из них сильнейший. Кто-то — пытаясь отстоять доставшуюся им в супруги женщину, кто-то — пытаясь уничтожить соперника и забрать его супругу в свою постель без каких-либо обязательств. Правда все эти распри происходили исключительно в ипостасях лериреев, в то время как вельхоры были вежливы и обходительны, и по натуре своей безмерно миролюбивы.

Ну что же, очень интересовавший меня вопрос о взаимоотношении полов, метках и браках стал более-менее понятен. И теперь, зная эти нюансы, я невольно вспоминала о подозрительно часто отирающимся вокруг меня Славиэле. Вряд ли он жаждет стать семьянином, скорее решил воспользоваться неопытностью удачно подвернувшейся попаданки: соблазнить, оторваться в интимном плане, как можно дольше оттягивая наступление брачного периода.

Я невольно бросила взгляд в окно. За ним уже начинало светать и никого не было. Да, у меня остались вопросы к лерирее. Не о прошлом, это мне теперь и так уже известно, а о будущем. Но, пожалуй, оно и к лучшему, что времени не остаётся. Надо хорошенько взвесить полученную информацию, а потом уже общаться со своим вторым «я». Не хотелось бы из-за необдуманных слов испортить и своё, и её будущее. Ведь судя по доставшимся мне от Катрионы воспоминаниям, лерирейка у меня с чувством юмора, озорная и охочая до баловства. Мы могли бы стать друзьями. И мне хотелось бы, чтобы там и вышло.

— До вечера, — мысленно произнесла я, любуясь первыми лучами восходящего из-за горизонта солнца.

— Пока, — едва слышно и как-то задумчиво, отозвалась моя пушистая сущность, а в следующий миг на постели лежала уже я — вельхора.