Путь из леса - Доминик Пасценди Страница 31

— Очень многим, на самом деле. Но об этом нужно говорить отдельно, потому что разговор будет долгим. Что же касается гальвийцев, — Дорант начал думать над этим, как только услышал слово «Гальвия», — то нам выгоднее всего было бы предоставить им право торговать товарами из Марки напрямую, а не через Империю, как до сих пор. И брать их корабли в свои конвои. Тогда угроза от их каперов сошла бы на нет.

— А почему этого не сделали до сих пор?

— А потому, что сейчас торговля с Маркой идет через два имперских порта и два торговых дома, один из которых контролирует семейство из Аттоу, а другой — Светлейший. Мы везём товар в Марриду, в Кадсию, там разгружаем и получаем плату по твердым ценам. Весь товар забирают эти торговые дома и дальше перепродают, как хотят и за сколько хотят. Основную прибыль они и получают. За счет гальвийцев, в том числе. А сейчас дука Санъер у предков, а дом Аттоу — ваши враги, Йорре. Так что нам выгодно торговать с Гальвией и другими странами прямо, мимо них. И вообще ничего не давать метрополии. А Гальвии выгодно получать наши товары без наценок и везти к себе, да и с северными странами торговать с большим прибытком.

Глаза Его Величества загорелись. Эта мысль ему пришлась по сердцу:

— Вы гений, комес! Получается, что мы и гальвийцам дадим то, что им выгодно, и от каперов избавимся, да ещё и Аттоу хвост прижмём?

— Ну да, примерно так.

— А какие товары идут отсюда?

Дорант, честно говоря, не ожидал, что Императора заинтересуют такие низменные предметы, как торговля. Но, так как сам он волею судьбы в торговлю эту был весьма даже вовлечён, то ответил не задумываясь:

— Ценную древесину, хлопок, зёрна чокло, каву, тобакко, сахар, перец, другие пряности. То, что дорого стоит и мало весит. Это для продажи. А ещё, конечно, серебро и золото — их больше всего. В метрополии рудники давно истощены, так что сейчас Империя чеканит монету из того, что привозят отсюда.

— Серебро и золото тоже идут через торговые дома?

— Да нет, конечно же. Их ещё здесь сдают чиновникам вице-короля за твердую плату, потом в Акебаре всё сданное переплавляют и делают мерные слитки с императорским клеймом. В цитадели целый форт занят плавильней. Охраняется пуще дворца вице-губернатора.

— Откуда вы всё это знаете, Дорант? — Его Величество очередной раз потряс комеса Агуиры, назвав его по имени, что было беспрецедентной милостью. На это можно было ответить только полной откровенностью:

— У меня есть доля в кумпанстве, владеющем семью кораблями. Два из них полностью мои, как я уже говорил вам, Йорре. Ещё у меня в аренде несколько кусочков земли, где растят тобакко, каву и чокло мои арендаторы, и есть небольшой серебряный рудник.

— Так вы небедный человек, комес?

Знал бы ты, насколько небедный. Не как местные вельможи, конечно — но достаточно, чтобы не беспокоиться о средствах на жизнь. И иметь немаленький, хоть и скромный домик в хорошем, дорогом месте в Акебаре. Если бы не ограничения, которые не давали простому, не титулованному каваллиеру Доранту из Регны развернуться, и если бы Саррия не была всё время под угрозой, как дикарка, незаконно живущая в столице, что обходилось чуть ли не в четверть годового дохода на взятки…

И тут Император, наконец, начал думать сам:

— Получается, что если мы перехватим поток серебра и золота, который идет в Акебар, и не выпустим его в метрополию, то там не смогут чеканить монету?

— Немного смогут. Примерно одну пятую от того, что имеют сейчас.

Глаза Его Величества загорелись ещё ярче:

— Так им нечем будет наполнять казну! Я знаю от Сетруоса, что расходы казны наполовину покрываются чеканкой новой монеты. Остальное дают налоги и займы у истреянцев и морронов, под будущие поступления золота и серебра. Что-то идёт от военной добычи, когда есть войны.

Дорант был убеждён, что расходы Империи финансируются из налогов. То, что сказал сейчас Йорре, было по меньшей мере странно.

— Йорре, неужели налоги приносят так мало?

— Ну, не совсем уж мало. Но не больше трети расходов. Совет равных утверждает налоги на все земли Империи. Там сидят маркомесы и дуки, они на словах соглашаются с Императором, но на деле не подписывают акты, если налог на их землю повышается больше чем на двенадцатую долю.

Получалось, что если Императору удастся захватить Акебар и избавиться от вице-короля — или привлечь того на свою сторону — то есть хороший шанс задушить узурпаторов экономической удавкой!

Что самое интересное, ни Йорре, ни новоиспечённый комес Агуире так и не вскрыли гальвийский пакет.

Что бы в нём ни было, на решение это не повлияет.

Тут в дверь неуверенно постучали. Дорант и Император переглянулись. В общем-то, всё самое важное уже было сказано.

— Что там? — Спросил Дорант громко.

Дверь приоткрылась, и в щели возникло смущённое лицо Нери:

— Господин Калле послал сказать, что в Кармон прибыли какие-то дикари!

5

Дорант, отправивший несколько недель назад к вождю гаррани одного из слуг Харрана, не ждал воинов своего родственного (по Саррии) племени ни так скоро, ни, главное, в таком количестве: он, конечно, надеялся на большее, но рассчитывал человек на триста от силы. В Кармон же прибыл отряд из пяти сотен воинов, сотня конных и четыре — пеших. Возглавлял их старый приятель Доранта Венеу, сын Оррау, сына Аллеу, которого он учил когда-то строить своих пешцев в терцию, работать длинными копьями и стрелять из пиштолей и мшетт.

Они охлопали друг друга, как положено у гаррани (правой рукой по левому плечу, левой рукой по правому плечу, обеими ладонями в ладони другого) и обнялись.

Дорант был, собственно, для Венеу родственником, поскольку Саррия приходилась тому двоюродной сестрой. Поэтому церемонии взаимного приветствия (куда более сложные у гаррани, чем в Империи между знатью) были сокращены до предела, и оба занялись тем, что надо было сделать в первую очередь (Вы подумали, что пировать? Ну вот нет, ни разу.): размещением людей и коней на постой.

Это заняло больше двух часов, поскольку Кармон никоим образом не был готов к тому, чтобы принять полтысячи войска. Старая крепость годилась, чтобы разместить разве что крыс и летучих мышей. Людям и коням в её казематах грозили увечья, если не смерть, от полусгнивших балок и с трудом поддерживаемых ими черепиц, которые грозили обвалиться от легкого движения воздуха. Больше половины уже и обвалилось, так что кровля прикрывала от погоды лишь часть помещений.

Пришлось искать свободные места в домах у горожан и распределять гаррани между ними. Это тяжким бременем легло на остатки финансов, которыми располагали сторонники Императора. Зато удалось невзначай поставить под контроль тех горожан, что не спешили к ним присоединиться: имея в доме десяток воинов, неважно говорящих на имперском, но заведомо пришедших помогать Императору, не очень-то захочется демонстрировать приверженность узурпаторам из метрополии.