Лестница в неизвестность. Том первый - Вера Чиркова Страница 31

– Меня не взяли… – еле слышно шепнула Настя, и это была ложь.

Дина отчетливо читала ее безыскусные эмоции. Девчонка абсолютно не хотела туда идти, пьяные, наглые клиенты и грубый хозяин пугали ее до дурноты.

– Значит плохо просила! Иди домой, вечером вместе пойдем.

– Но я уже устроилась… – девчонка цеплялась за соломинку, но в ее глазах уже стояли слезы.

– Откажись! – яростно завизжал телефон и Дина не выдержала.

Решительно прошла к девушке, протянула руку:

– Позволь мне? – и твердо, размеренно произнесла, не приближая телефон к уху, – Добрый день. Это из издательства звонят. Ваша дочь теперь работает у нас, и ей это нравится. А если не по вкусу вам – приходите, разберемся.

Выключила телефон и бросила Ирине.

– Поставь на громкую связь и включи запись. Сейчас нас будут бомбить.

И их действительно «бомбили». Основательно и со вкусом. Не стихая помаленьку, как это бывает, когда человек орет, не получая никого ответа, а наоборот, все добавляя децибел и непечатных выражений. Настя бледнела и краснела, но попытки отобрать у Иры свой мобильник не делала, а Дина, задумчиво глядя на нее, постепенно меняла первоначальный план на более основательный. И когда телефон, извергнув последнюю злобную угрозу, смолк, явно просто отключившись, кивнула Ирине на паспорт новенькой сотрудницы.

– Подай мне этот документ.

И пока помощница выполняла ее просьбу, послала вызов Диме.

– Не прошло и ста лет, – обиженно буркнул сыщик, – как про нас вспомнили.

– Про вас и не забывали… просто у нас расширение, и для обсуждения строительных работ хватает консультантов, – в тон ответила Дина. – Так, слушай срочное задание. Нужны данные на семью, проживающую по адресу…

По щекам внимательно следившей за нею Насти поползли горькие слезинки и эмпату пришлось завершить разговор, пообещав сбросить данные письмом.

– Иди сюда, Настя, садись и рассказывай, почему ревешь? – позвала она, изучая паспорт, – Мать ведь тебя в такую дыру засунуть пытается, ты там себе всю жизнь искалечишь. И почему тебе вообще вдруг приспичило работать, еще же восемнадцати нет? Ты школу окончила?

– Нет… – всхлипнула Настя, – но она мне не мать, а тетя. Двоюродная. Я сирота. И мне кормиться нужно.

– А разве пенсию не платят? – насторожилась Ира.

– Пенсия маленькая… а цены все растут.

– На водку, – зло буркнула Сонечка.

– А как же школа? – встревожилась Дина.

– Не знаю… – Настя плакала все сильнее, – может разрешат сдать ЕГЭ. Но я все равно пойду работать… и сниму угол, уже договорилась. Не могу больше, она ведь на меня каждый день так орет. И на своих детей тоже… но меньше.

– А куда смотрит инспекция? – волновало Ирину, но Дине уже все было ясно.

Инспекция следит в основном за усыновленными из детдома малышами, считая, что в родных семьях сироты живут неплохо. Да и возраст Насти сыграл свою роль. Она почти отрезанный для инспекторов ломоть, а помогать взрослым девицам разбираться с тетями и дядями никто не обязан.

– А разве у твоих родителей не было квартиры? – осторожно справилась Сонечка.

Как выяснилось вскоре – была. В деревне, четверть старого дома, полученного от колхоза еще бабушкой Насти. Но там теперь живут родители ее тетки и очень этому рады. Хоть спокойно спят на старости лет.

– Значит идет ночевать ко мне, – решительно поднялась с места Ирина, – и одежду сейчас подберем. А в школу, тебе Настя, ходить придется. Я сама уроки проверять буду.

– Почему к тебе? – вдруг возмутилась Сонечка, – у меня же спальня свободная.

– Потому что тогда ты обязательно станешь приходить ко мне вечерами пить чай, – помощница многозначительно покосилась на дверь, за которой дежурил Никита, – и не будешь придумывать дурацких предлогов.

– Давайте не будем пока спорить, – подняла ладонь Дина, – пусть поживет с Ириной. Ей полезно немного набраться храбрости. Сонечка, как только Дима пришлет отчет, позовешь меня. Будем решать, кого отправить за школьными тетрадками.

– Никиту с Саней, – внезапно очень уверенно заявила Ира, – я не готова еще раз слушать всю эту гадость.

– Вот, – удовлетворенно мурлыкнула Софья, – начинаем признавать ценность Ника.

– Да, он полезный сотрудник, – спокойно согласилась ее коллега, – и на этом – все.