Зов - Келли Армстронг Страница 31

– Пять детей? Ничего себе.

– Джес и я удочерены. Остальные приемные [52]. Маме нравятся дети, – она сделала паузу. – Ну, во всяком случае, в теории.

Мы пришли в нашу комнату. Рей взяла у меня стопку фотографий и положила их на свой туалетный столик.

Она передвинула свой Нинтендо DS [53]в сторону, ее пальцы нащупали поцарапанную пластмассу.

– Знаешь, как ведут себя некоторые дети, когда получают новую вещицу? В течение многих недель или даже месяцев это наикрутейшая, наилучшая, наиинтереснейшая штуковина, которую они когда-либо имели, и они не могут не говорить о ней. Они всюду берут ее с собой. И вот, однажды, они узнают о новом гаджете. Нет, со старым ничего не случилось. Он просто больше не новый и не крутой. Ну, так и у моей мамы, – она повернулась и пошла к кровати. – Только не с устройствами, а с детьми.

– О!

– Пока они маленькие, они просто великолепны. Но стоит им вырасти... уже нет, – Рей села на кровать и покачала головой. – Да, я, вероятно, слишком строга к ней. Ты знаешь, каково это. Пока ты маленькая, твоя мама такая клевая, она не может сделать ничего плохого, а затем ты становишься старше… – она остановилась и покраснела. – Нет, думаю, ты не знаешь, каково это, ведь так? Прости.

– Все в порядке.

Я села на свою кровать.

– Твой папа никогда больше не женился?

Я покачала головой.

– Так кто о тебе заботится?

Пока мы спускались на занятия, я рассказала ей о тете Лорен и бесконечной череде экономок. Она смеялась от моих комментариев, и я забыла обо всем остальном... по крайней мере, на некоторое время.

* * *

В полдень, во время моего сеанса у доктора Джилл, я дала достойное «Оскара» выступление. Я признала, что, как она и подозревала, я думала, что могу видеть привидений. Теперь, когда я услышала свой диагноз, и началось лечение, я поняла, что это галлюцинации. Я шизофреник. Мне нужна помощь.

Она полностью купилась на это.

Все, что я должна теперь сделать – продержаться на высоком уровне около недели, и я буду свободна.

* * *

Когда занятия закончились, Рей и я пошли в медиа-комнату делать домашнюю работу. Саймон проходил мимо двери пару раз, и я подумала, что, возможно, он хотел поговорить со мной, но когда я выглянула за дверь, он исчез наверху.

Пока я работала, я думала о том тумане во дворе. Если бы Дерек его тоже не видел, то я, возможно, приняла бы его за призрака.

Почему он заставил Саймона замолчать? Саймон каким-то образом вызвал мои "галлюцинации"? Какие-то спецэффекты?

Несомненно, это объяснило бы призраков, которых я видела в школе — голографическое проектирование, созданное парнем, которого я никогда не встречала. Ага.

Но что-то происходит.

Или, по крайней мере, это – то, во что Дерек хочет, чтобы я поверила.

Отказываясь объяснить и раздувая проблему из отказа, Дерек хотел, чтобы я делала то, что я делаю прямо сейчас — ломала голову, задаваясь вопросом, о чем же он умолчал. Он хотел, чтобы я пошла к нему, попросила об ответах, чтобы он смог посмеяться надо мной и помучить еще немного.

Саймон или Дерек никак не могли создать призраков в школе, но тот туман просто сделать. Возможно, это дело рук Дерека. Именно поэтому Саймон запротестовал, а Дерек его заткнул.

Действительно ли Саймон боялся своего брата? Он пытался защищать его и действовал как не разлей вода, но был ли у него выбор? Он застрял с Дереком до возвращения отца.

Где был его отец?

Почему он зарегистрировал Саймона и Дерека в школе под вымышленными именами?

Почему Саймон здесь, если у него нет своего файла?

Слишком много вопросов. Я должна начать искать ответы.

* * *

После обеда мы убирали со стола, и именно тогда миссис Тэлбот вошла в столовую с мужчиной, которого она представила как доктор Дэвидофф, глава правления, которое управляло Лайл Хаусом. С тонким кругом волос и огромным, острым носом, он был так высок, что, казалось, ему приходилось сильно наклоняться, чтобы лучше слышать. С такими волосами и носом он имел неудачное сходство со стервятником: голова опущена вниз, за очками бусинки–глаза.

– Это, должно быть, маленькая Хлоя Сандерс.

Он сиял фальшивой сердечностью парня средних лет, у которого нет детей, и который никогда не задумывался, что пятнадцатилетней девочке не понравится, когда ее назовут "маленькой" Хлоей Сандерс.

Он неловко похлопал меня по спине.

– Мне нравятся твои волосы, Хлоя. Красные пряди. Очень клево.

Он сказал "клево" точно так же, как я говорю на испанском, когда не уверена в произношении. Рей закатила глаза за его спиной, затем вышла вперед.

– Здравствуйте, доктор Ди.

– Рэйчел. О, извини, Рей, правильно? Стараешься не портить себе жизнь?

Рей просияла заверяющей улыбкой, специально изготовленной на заказ для взрослых, к которым она должна была подлизываться.

– Всегда, доктор Ди.

– Это – моя девочка. Теперь, Хлоя, доктор Джилл говорила мне, что у тебя сегодня был настоящий прорыв. Она очень довольна твоим прогрессом, и как быстро ты вписалась в терапевтический режим и приняла свой диагноз.

Я постаралась не смутиться. У него были хорошие намерения, но я не хотела услышать «ты хороший пациент» в качестве публичного поздравления. Особенно, когда Дерек прекратил есть, чтобы посмотреть на нас.

Теперь ступай, прими свои таблетки и будь хорошей девочкой.

Доктор Дэвидофф продолжал: