Inspiraveris. Верни меня - Лина Мур Страница 30

Ковыряюсь ложкой в каше, не хочу это есть. Встаю и достаю из холодильника коробку, где лежат всевозможные пирожные. Кладу на тарелочку одно, возвращаюсь на место.

Она будет за мной следить, поэтому действовать надо осторожно. Ещё на Хэллоуин костюм подобрать, талон так и не использован, а для этого мне нужна Рима. Если она пойдёт взять напрокат для меня вещи, то это останется втайне, и никто ничего не заподозрит. А обо мне тут же доложат матери или же она сама увидит. Да и лишний раз светиться в городе не хочу, после всего, что случилось.

Доедаю пирожное и выбрасываю кашу в урну, кладу тарелки и чашку с приборами в посудомоечную машину. Иду к себе в спальню и складываю в рюкзак книги, в задний карман джинс прячу крестик, так надёжнее. Возможно, ещё обыскивать мою комнату будут. Выбираю несколько талонов, вдруг решу зайти куда-то ещё.

Мама уже ожидает меня у дверей, киваю ей, надевая новое пальто. Натягиваю шапку и прячу косу, заправляя волосы. Мы садимся в машину и направляемся в центр. В салоне витает напряжённая тишина, а у меня в голове полно вопросов. Тысячи их засели внутри меня. Так и подмывает спросить, потребовать честного ответа, но сдерживаюсь, сцепляю зубы.

– Тебе помочь? – предлагает мама, когда мы паркуемся у библиотеки.

– Нет, не в первый раз же. Все хорошо, – заверяю я её. Вот не хватало мне этого, ведь планы у меня совершенно иные.

Мама кивает, а я захлопываю дверцу и быстрым шагом вхожу в тихую библиотеку. Вешаю одежду на крючок и сдаю книги, говоря, что выберу новые. Женщина как-то странно смотрит на меня, скорее всего, из-за случившегося. Но отмахиваюсь от этого восприятия, направляясь к стеллажам. Вхожу в отдел любовных романов, но прохожу его, огибаю и ищу глазами историю. Множество книг о разных странах. Не то, все не то. Румыния. Культура и обряды. Мировая история. Черт, но должно же быть хоть где-то о нашем городе.

Кусая губы, пробегаю пальцами по книгам. Ничего нет, совсем ничего. Обхожу стеллаж. Научная литература. Химия. Биология. Какие-то папки с выписками из химических лабораторий. Ну как так?

Следующее – иностранная литература. Французский. Немецкий. Русский. Португальский. А то мы его изучаем. Хмыкаю. Латынь. Тут уже медленнее читаю названия. «История возникновения языка». «Ромео и Джульетта» даже есть. «Собрание стихов». «Носители языка».

– Аурелия, – раздаётся уже практически забытый голос. Вздрагиваю и цепляю пальцами последнюю книгу. Она падает на пол, как мне кажется, очень громко.

– Вэлериу, – шепчу я, нагибаюсь и поднимаю книгу.

– Найди меня… иди ко мне, – требовательно проносится в голове.

– Сама решу, что мне делать, – фыркаю, мотая головой, чтобы стряхнуть с себя неведомо откуда появившееся желание последовать этому зову.

– Аурелия! – уже громче, словно кричит.

– Хватит, сначала я разберусь с тем, что видела. И кто ты есть, а потом подумаю. Понял? – зло цежу я, обращаясь к воздуху.

– Ты нужна мне, – тише произносит. Даже дыхание его слышу.

– А ты мне нет. Оставь меня, у меня есть важные дела, а времени нет. Дай мне самой решить, что я хочу, – жмурюсь, шепча слова на латыни. Открываю глаза и ничего.

– Спасибо, – произношу и решаю поставить книгу обратно. Толкаю её, а она не встаёт на место. Что-то мешает ей. Вытаскиваю и шарю рукой, подхватывая пальцами находку. Тяну на себя. Сдуваю пыль.

«Эллиаде. Рождение города». Написано на латыни. Ставлю быстро другую книгу обратно и открываю страницы, потрепанные временем.

Листаю их, пытаясь выхватить из букв хоть какое-то упоминание о Сакре. Но ничего нет. По новой. С самого начала, уже медленнее. Руки немного дрожат от волнения, пока вожу пальцем по предложениям. Дата рождения, старейшины, быт и условия возникновения. Не то, это я знаю. Зло перелистываю книгу на самую последнюю страницу. Какой-то рисунок.

– Но мало кому известно, что наш прекрасный город построен на разрушенном поселении предков. Доблестные граждане не потеряли веру в нашу силу и решили возвести величественную Эллиаде. Ниже вы можете увидеть, насколько наш город похож на предыдущий. Хвала и благодарность людям, так любящим румынскую землю и чистую кровь, – тихо читаю я на латыни.

Карта. Ура! Церковь, где же церковь? Дома… замок… озеро… вот. Крест. Но как понять, где сейчас она? Бросаю взгляд, осматриваясь вокруг, и резко дёргаю страницу, вырывая её из книги. Складываю лист и прячу в карман джинс. Убираю книгу обратно к стенке шкафа и закрываю другой книгой. Чуть ли не бегу к романам и хватаю первый попавшийся. Подхожу к библиотекарю и оформляю. Такое чувство, что совершила кражу или же что-то похуже. Как преступница, второпях набрасываю пальто, натягиваю шапку и вешаю на плечо рюкзак.

– Я всё, – говорю, садясь в машину. Мама откладывает бумаги на заднее сиденье и заводит мотор.

– Что выбрала? – интересуется она.

– Эм, новый роман, – пожимаю плечами. А внутри все трясётся от желания скорее оказаться дома и найти это место, где находится Вэлериу.

– Роман, – задумчиво произносит она, сворачивая в сторону дома подруги. – А что ты думаешь о любви, родная?

– Любви? – переспрашиваю я.

– Да, любви, браке, детях? – бросает на меня взгляд, возвращая его к дороге.

– Как-то даже не думала об этом. А что? – медленно отвечаю я.

– Я в твоём возрасте уже встретила твоего отца. Год мы встречались, а потом поженились, и я забеременела тобой, – с улыбкой произносит она.

– Мне ещё рано. И ты знаешь ведь, что я… кажется, не моё это. А ты любила его, да? – поворачиваюсь к ней. Издаёт тяжёлый вздох.

– Нет, не любила я твоего отца. Была влюблена в другого мужчину, но он… как бы тебе сказать…

– Был женат? – подсказываю я.

– Нет, он был свободен. Но не того уровня, который был у меня и у тебя. Он слишком был амбициозен и… хотел, чтобы я ушла с ним за стену. А я не могла, поэтому решила, что мне необходимо забыть о нём и встретила твоего отца. Он любил меня, а потом бросил нас. Исчез, просто исчез и ничего не объяснил. Я до сих пор не знаю почему, – грустно рассказывает мама.

– А где тот мужчина сейчас?

– Далеко… очень далеко, его нет в живых. Он погиб, так мне сказали. Ввязался в драку и его застрелили за пределами города. Глупо и печально, что его жизнь закончилась вот так. Поэтому я так ценю эти стены, защищающие наших детей от злости и жестокости. Понимаешь, Лия? – она останавливает машину и поворачивается ко мне.

– А тут разве нет жестокости? Всегда люди были так же счастливы, как и сейчас? – корю себя за то, что высказала это. Выдаю ведь себя, но ничего не могу поделать с желанием узнать правду. Смотрю в настороженные синие глаза матери и жду её ответа.

– Везде есть жестокость, доченька. Но иногда она во благо, а за стеной никто не подумает о тебе, там каждый сам за себя. А у нас, мы защищаем друг друга. Мы опережаем чьи-то желания и мысли навредить нашему народу. Это большая семья, которая должна продолжать существовать, – уверяет она меня.