Плата за наивность - Бронислава Вонсович Страница 30

Я думала, леди Лоренц придет на следующий день, чтобы удостовериться – корзина с цветами и извинениями попала в цель, я больше не питаю обид на их семью, и мы сможем сделать вид, что ничего не случилось. Ждать ее визита в магазине я не стала, и без того пропустила много занятий, но Анне, которая ответственно пришла с самого утра, наказала, что никаких изменений в отношении леди Лоренц не будет, что тетю Маргарету не приглашать ни при каких условиях и что при появлении лорда Лоренца сразу вызывать Сыск, не дожидаясь от него каких-нибудь действий. Оставляла я магазин с неспокойным сердцем, пусть тетя и пообещала никуда без меня не выходить. Мне все казалось – стоит уйти, и непременно случится что-нибудь плохое. Но рано или поздно покинуть магазин мне бы пришлось, поэтому я постаралась не думать о возможных неприятностях.

В Академии Регина обрадовалась мне так, словно не видела пару месяцев, не меньше. Она вывалила на меня целую кучу новостей, и в том числе – что инор Вайс на лекции внезапно заговорил о том, что ищет студентов, которые будут делать у него дипломную работу. Рассказывала это Регина со смехом, как об очередном его промахе из-за забывчивости, ведь у нас был впереди еще целый год для выбора, чем хотим заниматься. Но меня ее слова заставили задуматься – работа по профилю Вайса была как раз тем, что меня интересовало, и упускать такую возможность не хотелось. Вдруг он в следующем году разочаруется и не станет никого набирать? А вот тех, кого он уже взял, непременно доведет до конца.

– Много у него набралось, не знаешь? – спросила я Регину.

– Он третьему курсу так и забыл об этом объявить, – фыркнула она. – А что?

– Я хочу у него учиться, – пояснила я. – Как думаешь, если к нему подойти сейчас, он откажет?

– Он и не вспомнит, какой у тебя курс. Штеффи, зачем тебе это? Ты и так все время учишься или в магазине торчишь. У тебя свободного времени на Николаса не будет.

– На Николаса у меня свободного времени не будет никогда и ни при каких условиях! – резко ответила я. – И ты это прекрасно знаешь.

– Я думала, ты уже успокоилась, – невозмутимо ответила подруга. – Скандал устроил его отец, а не он сам. А виновным вдруг оказывается он, это неправильно.

Я вздохнула. Что я думаю о Николасе и его семье, я говорила ей не раз и не два, но так и не смогла убедить в своей правоте. Она продолжала верить, что курсанты вернутся и все наладится, нужно только настроиться на борьбу за собственное счастье. Но разве может наладиться то, чего нет? Пусть воспоминания о поцелуе Николаса уходить не хотели и сам он снился мне, иной раз вместе с Рудольфом, иной раз – пытаясь того заместить, но я была уверена, что не люблю Николаса. Его семье я не нравлюсь, а сама я для него – просто прихоть. Ради чего мне бороться? Ради приставки к фамилии слова «леди»? Без этого я и раньше прекрасно обходилась, и дальше обойдусь, не имело это слово надо мной такой магической власти, как над подругой. На высокородных дам мы обе в нашем магазине насмотрелись вдоволь, но для нее с аристократии так и не слетел волшебный флер, которым щедро посыпали своих героев авторы любовных романов. А ведь в реальной жизни были они в точности такие, как и остальные люди, ничуть не лучше, с теми же недостатками и достоинствами, разве что более высокомерные, кичащиеся своей родовитостью на каждом шагу. Я допускала, что во мне, выросшей в приюте и не знавшей о своей семье до восемнадцати лет, говорит обычная зависть к тем, кто мог отследить своих предков на много веков назад, но проверять, так ли это, вливаясь в их круг через брак с Лоренцом, не хотела.

– В любом случае, Ина, алхифакторика мне интересна, Лоренц – нет, – ответила я. – Поэтому говорить на эту тему бессмысленно. Попробую подойти к Вайсу после занятий.

Теперь вздохнула Регина. В ее голове, украшенной подаренным Моникой гребнем с ярким цветочком, никак не укладывалось, как мне может быть неинтересен такой красивый молодой инор, в меня влюбленный. Ведь все при нем – и внешность, и форма, и титул!

– Это все потому, что Николаса нет рядом, – наконец уверенно сказала она, решив, что нашла причину моей холодности. – А его отец довел до госпиталя тетю Маргарету. Вот увидишь, Николас вернется, и ты сразу поймешь, что он самый лучший. До его приезда осталось всего ничего.

– Регина, так если я понимаю, что он самый лучший, только рядом с ним, значит, это совсем не любовь, – и не удержавшись, все же ее поддела: – В твоих романах наверняка так и написано. Если двое любят друг друга, то расставание лишь укрепляет их чувство. А вот если нет…

Регина возмущенно фыркнула на мои слова, но задумалась. И слава Богине! Вдруг поймет: если только приезд Лоренца покажет, что мне его не хватало, – получается, я без него прекрасно обхожусь, и о настоящей любви даже речи быть не может. И тогда она перестанет ко мне приставать с этим курсантом. Регина молчала недолго и была ужасно недовольна тем, что ее поставили перед таким странным выбором.

– Посмотрим, – наконец сказала она.

Мы подошли к кафедре алхифакторики, но дверь была закрыта, и инор Вайс даже не забыл включить магическую охрану – силовые линии перетекали друг в друга, создавая запутанные узоры, в которых не так-то легко было разобраться.

– Закрыто, – с удовлетворением сказала Регина. – А это значит, судьба против.

– Мы просто слишком рано подошли, – возразила я. – Занятия только закончились, а инор Вайс наверняка отвечает на вопросы после лекции.

– Ждать будешь? – уточнила подруга, зачем-то опираясь на стену рядом со мной.

– Буду. Ты можешь со мной не стоять.

– Хочу убедиться, что Вайс тебе откажет, – важно сказала Регина. – У тебя и так времени нет с вашим магазином, а ты еще и последнее свободное собираешься гробить.

– Мне интересно заниматься алхифакторикой, так что для меня это в удовольствие будет, – возразила я.

– Не тем ты интересуешься, – проворчала она. – Я бы еще поняла, если бы тебе сам Вайс нравился – если его хорошенько отскрести от алхимических пятен, то он даже ничего так… Но алхифакторика – это же извращение какое-то!

– Кхм, – громко откашлялся Вайс, который незаметно подошел к нам, – мне приятно, что вы так высоко меня оцениваете, но относительно алхифакторики вы не правы, инорита Беккер.

Регина улыбнулась, но вид у нее при этом был довольно кислым. Расстроило ее не то, что Вайс услышал ее мнение о его собственной внешности – такое он долго не помнил, а то, что он пользовался любым удобным случаем прочитать лекцию про свой любимый предмет и показать его с выгодной стороны. Не изменил он своей привычке и сейчас. А поскольку говорилось это только для нас двоих, подруге приходилось выслушивать, не имея ни малейшей возможности отвлечься. Ничего, ей это полезно…

– Так вот, инориты, теперь вы сами видите, какое большое будущее ожидает мой предмет! – торжествующе закончил Вайс.

Регина опять ему улыбнулась, теперь с искренней радостью, так как нечаянная лекция закончилась, и даже быстрее, чем она надеялась. Наверное, положительно повлияла близость любимого помещения. Желание заняться любимым делом победило у Вайса желание поговорить на любимую тему.