Принцессы бывают разные - Анна Гринь Страница 30

Честно говоря, я ни капельки не переживала, что вынуждена носить чужое. Дома у меня и свое-то было по большим праздникам, хоть я и принцесса. Платья не мелкая безделица. Они стоят много денег, особенно те, что предназначены для приема именитых гостей.

Новое мне шилось так, чтобы платье еще можно было подогнать, если вырасту или располнею. Шнуровка, шнуровка и еще раз шнуровка. Как же я от нее устала!

Платья Эмили, которые я была вынуждена здесь носить, выглядели совсем новыми, что навевало на мысль: девушка надевала их едва ли по разу. Цвет, конечно, не очень меня красил, ведь бледные оттенки розового, желтого и голубого странно смотрятся с моими рыжими кудрями, но мне нравилось видеть себя не в заношенном и латаном.

– Их высочество просили передать, – вдруг заметила служанка, хлопоча рядом, – что днем прибудет портной с помощниками.

– Зачем? – удивилась я.

Мы с Эмили хоть и различались формами ныне, но в юности она походила на меня, так что платья сидели практически идеально. Подгонять их не требовалось.

– Как это? – хмыкнула девушка, и я вспомнила ее имя.

– Ида, объясни.

– Насколько я знаю, их высочество распорядились, чтобы вам были подготовлены наряды для пребывания здесь, а после – и для визита в столицу, – рассказывала служанка, а моя челюсть стремительно понеслась к полу. – Портной из столицы, самый лучший. Он, наверное, привезет что-то уже готовое, чтобы подогнать на месте, а остальное выберете и закажете.

Я справилась с желанием прижать подбородок ладонью и стала медленно переваривать информацию.

Одежда? Новая? Портной вызван для меня?

Да, я принцесса, но я никак не могла подумать, что произойдет нечто подобное. Когда сестры выходили замуж, родители оплатили им некоторое количество нарядов, а новые платья от мужей девушки получили вовсе не через неделю после свадьбы. Я прикидывала, что мою одежду переправят сюда, когда приданое прибудет в Димитрион. Но, похоже, Зак рассудил по-своему. И новую жизнь я буду начинать в новой одежде.

«Так!» – В голове звякнуло, и я потрясла ею, чтобы понять, почему поведение Леожа столь разительно изменилось.

К завтраку я выходила в смятении, не зная, чего еще ждать от Зака. И мой вздох вышел слишком громким, когда оказалось, что в столовой он еще не появлялся. Элинария восседала во главе стола и задумчиво читала послание. Рядом с чашкой топорщился надорванным краем надушенный конверт из бледно-розовой бумаги. Сев сбоку от ее величества, я подхватила ложечкой джем из розетки и сосредоточилась на намазывании тоста. Но через минуту не удержалась и скосила глаза на газету, которую предупредительный лакей сложил на стул принца.

Ничего интересного. Сплетни, какие-то новости…

Я поддела ногтем страницу и просмотрела разворот.

Ох!

Сложно было не заметить огромную статью, посвященную мне. И свадьбе с принцем.

Вот черт!

Особенно если учесть, что никакой свадьбы не было!

Я начала злиться, тут же позабыв о растерянности, подхватила газету и вчиталась. В одном месте даже посмеялась, а вообще же только больше разозлилась.

Тот, кто составил эту статью, к которой, кстати, не приложили ни единой фотографии, – еще бы, откуда им взяться? – сочинил свой образ принцессы Ализы.

Милая? Добрая? Послушная? Набожная? Прекрасная?

От такого количества сахара хотелось лично пришпилить юмориста к дереву парой кухонных тесаков. И мне не было бы жаль этого олуха.

Ладно бы мне такое в лицо сказали! А тут… на все королевство такая чушь. И как жить?

Вот представят меня его величеству, и все узнают, что ни по одному параметру я не соответствую светлому образу жены Закари. Еще самозванкой величать начнут.

Едва сдерживаясь от расстроенных вздохов, я плеснула себе чаю и откусила кусочек тоста.

– Милая, а когда вернется Зак? – будто специально подгадав момент, спросила королева.

Я подавилась и закашлялась:

– Что?..

– Я хотела узнать, Зак сказал, когда его ожидать обратно? – ровно повторила королева, а я уже мысленно насылала на принца все беды.

– А его нет? – как можно невиннее уточнила я, контролируя голос и лицо. Я же «добрая, всепрощающая, люблю вышивку и ненавижу покидать стены дома».

– Нет, отбыл в столицу, – вздохнула Элинария. – Я думала, он сказал…

Я постаралась не выдать поднявшееся в груди раздражение на принца, – гад какой, сбежал, бросил меня один на один со своими мыслями и с королевой! – и мягко улыбнулась:

– Возможно, я просто запамятовала. Еще не проснулась. Но Зак не сказал, когда его ждать.

Ничего, я терпеливая, дождусь, а повар, надеюсь, не хватится какого-нибудь половника или сковородки, если я их ненадолго позаимствую…

Умник какой, выслушал мои пьяные жалобы, поцеловал, всколыхнул в душе сомнения, а потом исчез. И разбирайся в себе, Ализа, как знаешь?

Я знаю!

Буду мстить, и о мести моей сложат легенды, которыми знатные мамаши еще сто лет станут пугать своих сыновей!

В полдень явился портной. Слуги несли за ним корзины с тканью, лентами и шнурами. При виде меня мужчина тут же начал рассыпаться в комплиментах, но я его остановила. Настроение все еще было отвратительным, так что просто принялась воплощать в жизнь намеченный план. Портной взмок уже через час, выслушивая мои пожелания. Большую часть тканей я отвергла, но по каталогам выбрала самую дорогую и яркую материю себе на платья. Тончайшее кружево, шелк и хлопок – на белье. Лучшую шерсть с вплетенной в нее золотой нитью – для зимнего пальто. Еще потребовала шубку из меха черно-бурой лисы.

Спустя три часа, набросав бесконечное число эскизов, портной вытер взмокшие ладони о свой светлый камзол и уверил, что мой новый гардероб будет готов в самые короткие сроки.

Не слишком хорошо представляя, сколько придется выложить королевской семье за мой заказ, я довольно хмыкнула. Уж точно немало. Сумма явно вызовет у короля нервный кашель, а у Зака возникнет желание меня прибить. Но… сам виноват!

Вслед за портным появился обувщик. Здесь все было куда проще. Ему мы просто предъявили все эскизы, и я пожелала к каждому из платьев иметь отдельную пару туфель.

Когда мужчина с озадаченным кряком пересчитал листы бумаги, то выяснилось, что я возжелала иметь более сорока повседневных платьев и еще двадцать парадных, в том числе несколько – для приема у его величества.

– Что ж, я девушка, – на моем лице появилась самая милая и невинная улыбка, – нужно же мне что-то носить.

Мужчины раскланялись и удалились, а я наконец широко и довольно улыбнулась, едва слышно захихикав.

Остаток дня я провела в саду, изображая милую и кроткую девушку перед королевой. Заодно рассказала ей о том, как выбирала платья, основательно поработав над выражением лица. Скромности моей, так хорошо описанной в газете, позавидовала бы и серая мышка. Элинария же радостно заверяла после каждого моего вздоха, что я все сделала правильно и мне действительно не помешают новые платья. Я лишь забыла упомянуть о дорогих тканях, кружеве, украшениях… Зачем? Я ведь не должна нервировать женщину! Зак строго-настрого запретил!