Зверолов - Александр Рудазов Страница 30

— Так инфосетей тоже еще не было.

— Ка-ак это?! — округлила глаза Эльза.

В свои пять лет она даже представить не могла, что были когда-то такие времена, когда нельзя было в любой момент получить любую информацию, какая только есть в банке данных человечества. Нельзя было в любой момент связаться с любым человеком, просто отдав мысленную команду. Много чего нельзя было.

Все еще переваривая эти удивительные факты, Эльза уселась прямо на траву, скрестив ноги. А потом и вовсе улеглась, растерянно глядя в небо. Ей было непереносимо жалко бедненьких детей прошлого.

А потом над ней появилось румяное широкоскулое лицо с небольшими бачками. В субэкране соцпрофиля Эльза прочла, что это Джованни Альтобелли, главный кипер этнографического сектора.

— Я Эльза, — тут же протянула руку девочка. — Здласте.

— Добрый день, синьорина, — ответил на рукопожатие Альтобелли. — Большая честь принимать вас у себя. Вы с Троостом?

— Это мой деда, — кивнула Эльза и начала кататься по траве.

— Троост, у тебя уже внуки?.. — удивился Альтобелли.

— Мне восемьдесят пять, Альтобелли, — хмыкнул Троост, продолжая позировать Шамилю. — У некоторых в этом возрасте уже и правнуки есть.

— Ах да, верно… Хотя я никогда не понимал, зачем люди женятся так рано.

— Так я и не женился. Мы с Катажиной просто провели пару лет в фактическом браке.

— Ладно, ладно. А я вот, может, женюсь. Исполнится ровно сто — и сразу женюсь.

— То есть через месяц свадьба? — приподнял брови Троост. — Жаль, не смогу прийти, буду в экспедиции. Но от души поздравляю.

— Я имел в виду сто десять, — торопливо поправился Альтобелли. — Исполнится сто десять — и сразу женюсь. На Боте.

— А что случилось с Нормой?

— Ну или на Норме, — пожал плечами Альтобелли. — Или на обеих.

В стенку аквариума ткнулся Шамиль. Крохотное волосатое веретенце протягивало кусочек янтаря размером с ноготь, в котором, однако ж, угадывалось явное сходство с Маартеном Троостом.

— А меня?.. — робко попросила Эльза.

— А вы скажите ему, синьорина, — предложил Альтобелли. — Видите вон тот голографизатор? Подключитесь к нему и запустите синхронный перевод.

Эльза растерянно заморгала. Альтобелли вспомнил, что говорит с пятилетней девочкой, и запустил перевод сам. В аквариуме появилась голограмма посейдонца в двенадцатикратном масштабе — при более мелком изображении программа-переводчик просто не могла добиться нужной точности. Голограмма завибрировала, переводя слова землян в сложнейший язык жестов Посейдона. Шамиль завибрировал в ответ, и на визорах людей стали появляться субтитры:

«…устал… завтра… сегодня нет… спасибо за быть… творчество…»

— Я ни чолта не поняла, — заявила Эльза.

Инф и голографизатор немедленно перевели ее слова в визуальную форму. И теперь уже Шамиль недоуменно застыл, пытаясь сообразить — о чем говорит эта личинка землянина? Особое затруднение вызвало у него слово «чолта», которое программа-переводчик передала как-то очень уж замысловато.

Впрочем, Эльзе уже надоело болтать с этой скучной рыбкой. Эстафету охотно подхватил молодой лингвист, все это время вежливо дожидавшийся, пока Шамиль закончит ваять свою скульптуру. Теперь он аккуратно вклинился в беседу и принялся расспрашивать посейдонца насчет визуальных морфем его языка.

— Деда, мы тут уже все посмотлели, — сказала Эльза. — Пошли дальше?

— Дальше так дальше, — согласился Троост.

А дальше был хельский сектор. Среди экзопланет Хель находится на третьем месте по изученности и населенности людьми, уступая только Новому Эдему и Авалону. Поэтому и в Венерианском зоопарке Хель представлена очень широко.

Троост туда ни разу не летал. Все более-менее интересные жизнеформы Хели были привезены сюда еще до того, как Троост стал капитаном «Нимрода». Конечно, там и сейчас то и дело открывают новые виды — в конце концов, этот процесс даже на Земле еще не завершен! — но ради этого уже нет смысла гонять корабль-зверолов.

Многие удивляются, что Хель вошла в пятерку крупнейших колоний. Если Новый Эдем и Авалон во всех отношениях идеальны для человека, то хельские условия достаточно суровы. Недаром же эту планету назвали именем скандинавской богини смерти. Хель — пятая планета своей системы, там довольно холодно, почвы бедны, а фауна кошмарная. Не настолько кошмарная, как на Суртуре или Пирре, но тем не менее.

И все же земляне прочно закрепились на Хели. Сейчас там живет больше пяти миллионов человек. А в Венерианском зоопарке живет больше пяти тысяч хельских животных девятисот различных видов.

В накрытых силовыми полями вольерах царит микроклимат разных областей Хели. Морозные вьюги и глыбы синего льда в полярных вольерах, холодная каменная пустыня и крошечные кривые деревца в умеренных, душные ядовитые болота и гигантские грибы в экваториальных.

Обитатели этих вольеров словно явились с полотен Босха. Карликовые черти-ползуны, гигантские рыбы-бабочки, гоблины красные и гоблины зеленые, свинорылые пузаны, летучие миноги… Хель породила немало сюрреалистичных чудищ.

Особенно долго Эльза рассматривала таракана-модника. Большинство насекомых содержатся в инсектарии, но для особо крупных делают исключение. Таракан-модник размером с ладонь и питается птицами и грызунами. Причем не только питается — убив и сожрав добычу, он надевает на себя ее шкурку. Таким образом таракан-модник маскируется, ухитряясь незаметно подкрадываться к сородичам жертвы.

В зоопарке ему охотиться не приходится. Здесь таракана кормят синтезированным мясом — правда, выполненным в виде крыс, воробьев и мелкой хельской фауны. Но он все равно каждый раз сдирает с еды «шкуру» и гордо напяливает на себя.

— Фу, — наконец вынесла вердикт Эльза. — Нехолошо так делать.

— Животные не понимают, что хорошо, а что плохо, — вздохнул Троост.

— А люди?

— Люди тоже. Но люди хотя бы стараются понять.

— Да, жизнь — штука тлудная, — глубокомысленно согласилась девочка. — Деда, подожди меня, я сейчас велнусь.

Троост не стал спрашивать, куда Эльза собралась. Каждый человек имеет право иногда побыть в уединении. Зверолов уселся на траву и вызвал на визор отчет о вчерашнем техосмотре «Нимрода». Через пять дней новая экспедиция, надо убедиться, что корабль на ходу.

В маленьком субэкране тут же появился Пак. Корабельный мозг ехидно заметил, что Троост все равно ничего в этом отчете не поймет. И в его словах даже была доля истины, но капитан все-таки считал своим долгом ознакомиться…

И тут Пак пропал. А за ним пропал и отчет. Троост попытался вызвать их повторно — безрезультатно. Инф работал в автономном режиме, сухо извещая, что в пределах досягаемости нет рабочих сетей или же они глушатся направленными помехами.