Легенда об Ураульфе, или Три части Белого - Марина Аромштам Страница 30

— Что сверхмастер Вальюс ставит в заслугу отщепенцу Литвинусу? Он сумел добраться до Севера и увидел живых кейрэков — в отличие от всех нас, презренных простых островитов. — Крутиклус опять посмотрел на Вальюса и улыбнулся. (У Вальюса по коже побежали мурашки.) — Сомнительная заслуга. Нас призывали вспомнить, что кейрэки — древний народ. Кто с этим спорит, важи! Но еще про кейрэков известно, что они не чужды колдовства. Это так характерно для Начала Старых Времен. (Вальюс еле сдержал возмущение, но кое-кто из советников сочувственно закивал.) Отщепенец Листвинус не просто увидел кейрэков. Он жил у них долгое время. Вряд ли это прошло бесследно…

— Листвинус прекрасно знает: на Лосином острове запрещено колдовать. — Вальюс решил, что нельзя позволить Крутиклусу затеять спор о кейрэках — колдуны они или нет. В этом споре Вальюс наверняка проиграет. Ему сейчас важно другое: благосклонность Совета к Литвинусу. Вальюс должен быть вежливым, сдержанным, не спугнуть советников своей излишней горячностью.

— Может быть, это и так, — мягко сказал Крутиклус. — Но вдруг умения лекаря проявятся сами собой? В силу каких-то неизвестных законов? Мало ли, что кейрэки умеют делать с людьми! Если Листвинус станет применять неизвестные методы, это может плохо сказаться на здоровье жителей острова. В первую очередь я говорю о духовном здоровье.

Кое-кто из членов Совета закивал, выражая согласие.

— Что же предлагает советник?

Крутиклус как член Совета, как председатель гильдии, как достойный житель Лосиного острова, как…

— Что предлагает советник?

— Конечно, надо помиловать отщепенца Листвинуса. Но ему нельзя заниматься лекарским делом.

Ах, какой добрый Крутиклус! Вальюс еле сдерживал негодование. Он в последний раз попробовал разубедить советников, но его слова прозвучали излишне страстно:

— Я призывал Совет проявить милосердие. Но это не милосердие! Листвинус уже не молод и ничего не видит. Он не сумеет овладеть другим ремеслом. Совет обрекает его на голодную смерть…

— Ах, сверхмастер, сверхмастер! — Крутиклус решил прибегнуть к запрещенным приемам. — Сколько же в вас сочувствия в отношении к отщепенцу. Может, вы его знали раньше, в те еще времена?.. А про голодную смерть… Ну, зачем же вы так — будто в Совете изверги? — Крутиклус сделал широкий жест, словно желая собрать советников в общую кучу. Многие одобрительно засмеялись. — Мне кажется, я могу предложить Совету решение. Компромисс, так сказать… Благородный.

Ладони Вальюса сделались влажными: что придумал Крутиклус?

— Отщепенец Листвинус когда-то выступил против Закона. Против какого Закона? О лосиной охоте. Пусть докажет, что он смирился. Пусть станет охотничьим знахарем. Знахарь, важи, — не лекарь. Членом гильдии он не является и потому, я думаю, опасности не представляет. Знахарь может себя прокормить. Охота — опасное дело. Такое опасное, важи. Вечно там что-то случается.

Вальюс в первый раз за все заседание посмотрел на Листвинуса. Тот стоял неподвижно и улыбался — губами. Сердце Вальюса екнуло.

— Да, и вот еще что. — Крутиклус сдержанно торжествовал. Он добился, чего хотел, но желал полной победы. — Важи, только подумайте! Вы прощаете отщепенца. Вы даете ему возможность стать другим человеком. Вот пусть и станет, важи. Никто на Лосином острове не должен помнить Листвинуса — лекаря и отщепенца. Он больше не может носить благородное имя мастера.

— Что ж, разумно, советник. — Клунус позвонил в колокольчик. — Важи, приготовьте платки для голосования. Сверхмастер Вальюс, где ваш платок? Разве вы против такого гуманного предложения? Жаль, очень жаль. Но это уже не имеет значения. Подсудимый! Назовите Совету свое новое имя.

Листвинус, все так же улыбаясь одними губами, произнес очень четко:

— Мирче.

— Как вы сказали? Мирче? Забавное имя. Ни на что не похоже. Ни о чем не напоминает, — Крутиклус опять улыбнулся Вальюсу. — Думаю, что охотникам это имя понравится.