Черный властелин - Алексей Шеховцов Страница 30

Когда я проснулся и отошёл от офигения, мне стало ясно, что во сне мой мозг работает лучше, чем днём. Мануфактура и ширпотреб! Вот и ответ сначала на то, с чем переться в Джибути, а потом и на чём сколачивать первый миллиард. Кстати, с булавок можно и начать.

После утренней службы я провёл опрос по булавочным изделиям среди моих знакомых. К вящей моей радости, массового производства оных не было. Найти ещё несколько перспективных изделий, организовать мануфактуру – и трепещи, исламский мир. Чёрный властелин пойдёт за баблом. А бабло, как известно, побеждает зло.

Следующим шагом было уламывание кузнеца, который был не слишком настроен испытывать на себе сомнительные нововведения. Можно, конечно, заставить, но я решил пойти другим путём. Когда Берта резонно заметил, что ему нужно кормить семью, а нововведения – это неизбежный риск, я предложил купить у него кузню, а его самого с дочкой принять на государственную службу с окладом равным его среднегодовому заработку. Поскольку жили мы не в крючкотворном двадцать первом веке, а в дремучем, но пока ещё честном Средневековье (кто-то сомневается в честности наследника Эфиопии?), проблем с доверием не возникло, и, подумав, кузнец согласился. Под эту сделку я провёл ещё одно нововведение: нотариально-монастырский учёт. Контракт мы с Бертой оформили в монастыре, где моим велением была заведена архивная книга. Отчётность, отчётность и ещё раз отчётность.

Принятие кузнеца на службу было достаточно весёлым – иронию получения портупеи с двумя собственноручно изготовленными серебряными бляхами он оценил. Абеба получила одну медную бляху. В основном чтобы Жен не завидовал и чтобы она была выше рангом, чем лаборанты. В уме я начал планировать будущую систему рангов. Медь для «пролетариата» и учеников. Серебро для мастеров и профессионалов. Золото для высшего управленческого и преподавательского состава. Чем больше блях, тем круче. Так, кандидаты ходили безбляшными, ученику одна бляха, Жену, как «продвинутому ученику», пока две, надо будет – повышу и повешу ещё блях. Берте, как ценному кузнечному кадру, сразу две серебряные. Также начали оформляться идеи об использовании разных геометрических форм. Тамар, кстати, бляхораздаванием тоже заинтересовался, но был мягко обломан:

– Ты у меня идёшь по церковной линии – как постриженный монах. Мирские цацки тебе на фиг не нужны. И вообще, иерархию среди монахов разводить не стоит – вы и так слуги Господни, что делает вас выше слуг человеческих. С церковью у нас священный союз, и я надеюсь, что таких, как ты, монахов, трудящихся на благо страны, в будущем будет много. В идеале я хотел бы, чтобы монахи-профессионалы не занимались карьеризмом, а просто получали все необходимые полномочия для работы. Например, ты. Я хочу поставить тебя пока главным по ректификации, а сам займусь организацией завода. Так что все бляхоносцы, работающие на ректификации, будут подчиняться тебе.

Стать главным по ректификации Тамар согласился, да и идея, что монах главнее бляхоносцев, ему польстила. Кстати, слово «бляхоносцы» к моим работникам прилепилось, но, к счастью, в отличие от русского языка, в амхарском это название не несло негативных оттенков. А идея, высказанная Тамару об использовании монахов, мне понравилась. Этакий НКВД, основанный на религии вместо материалистичного коммунизма. Это вам не лозунг «Народ и партия едины», а потенциально реальное единство монархии, духовенства и народа.

Я потом детально расписал идею включения церкви в госаппарат моему абуну. Оказывается, «батька» уже занимался чем-то подобным, но ему не хватало опыта. У меня же были готовые шаблоны из будущего, по которым можно выстраивать костяки организаций.

С официального одобрения Йесуса-Моа в его роли акабэ сэата (поддержку от Текле Хайманота он гарантировал) мы организовали два монашеских ордена. Орден Соломона – монахи, которые будут толкать науку. Экспериментаторы, теоретики, исследователи. И орден Десницы – церковный спецназ. Хотя «организовали» – это очень громко сказано. Мы определили задачи орденов, порядок их подчинения церкви и негусу нагасту (например, главой ордена Десницы планировался сам негус нагаст), абун составил устав на базе существующих традиций и положений. В ордене Соломона у нас был один Тамар, а в ордене Десницы числилась пятёрка молодых монахов, которую сейчас муштровали Берхан и Кааса. Требовалось одобрение негуса и ычеге, но с этим проблем не ожидалось – Йесус-Моа великолепно знал обоих и ожидал положительной реакции.

Но вернёмся к мануфактуре. Сказать легко – мы создаём мануфактуру. Но, как всегда, суровая правда жизни показывает разницу между теорией и практикой. Уже обжёгшись на ректификации, я решил сначала всё качественно распланировать. Не торопясь мы обсудили каждый продукт в предполагаемой мануфактуре, начиная с уровня спроса. Здесь нам повезло, во вторник в монастырь приехал купец, водивший караваны в Джибути по примерному маршруту Джибути – Аксум – Хайк – Тана– Джибути. Естественно, он тут же был завербован в агенты. Купчина сразу осознал, что дело пахнет Большим Баблом – контакты с государством на высшем уровне и потенциальные монополии на дороге не валяются! Если заработка не будет завтра, то через год-другой он будет обязательно. Так что проблем с вербовкой не было. У меня же сразу убавилось проблем с караванной организацией и источниками экономической информации. Был риск, я привлекал к важному делу совершенно случайного человека, но выбора большого не было – или самому идти в торговый поход, или искать другого купца, с тем же риском.

После долгих обсуждений решили пока остановиться на производстве булавок, швейных игл, напёрстков, ножниц и прочей хозяйственной чуши. Её можно впарить не только оптовым покупателям в Джибути, но и расторговать по всей Эфиопии. С ножницами было весело – местные ножницы делались одним куском металла, с пружинным действием соединённой рукоятки. Моя же современная компоновка «два кольца, два конца, посредине – гвоздик» была для них великим открытием.

Перед тем как начать какие-то действия, пришлось заказать постройку цеха. Естественно, заказали цех на скорую руку – чтобы не обрушилось и не протекло от дождя. Времени ждать месяцами (если не больше) капитальное строение не было, и проектировался практически павильон со стенами из гомна. Высокотемпературную работу планировалось пока делать в кузне, за неимением альтернатив.

Следующей проблемой для мануфактуры был металл. Для меня, привыкшего к обилию металла на любой вкус, местный «железный голод» был кошмарной дикостью, от которой, к сожалению, никуда не деться. Руда была – неподалёку на поверхность выходили достаточно богатые месторождения меди и касситерита (оловянной руды), откуда и кормился кузнец. Но добыча и плавка были организованы премерзейше – регулярно наш кузнец Берта самолично отправлялся на дело и добывал мешки руды. Потом он её сам же плавил на металл. О, ужас! Пришлось налаживать добычу руды… Набирать работяг, делать кирки (из-за нехватки металла ограничились оббитием листовой бронзой рабочих поверхностей на деревянных кирках), тачки – на удивление, тачек в обиходе тоже не было, а ведь я читал, что их пользовали ещё в Древней Греции! Для плавки провели некоторое усовершенствование печей у Берты. Время было, пока собирали достаточное количество руды. Идея перемещения на реку и использования водяного колеса была убита в зародыше – в речке жили бегемоты. Так что мы даже не стали прикидывать размер перепада высоты в реке и прочие параметры. Вместо этого сделали ножной привод для мехов – сидит местный Мутанга и ножками, как на велосипеде, оперирует парой мехов, подающих воздух на печь (а как мы намучились с клапанами!).