Шаги в глубину - Сергей Цикавый Страница 30

— Я… Нет. Я так не хочу.

Верю, подумала я. Карпцова, разумеется, не выглядела морально раздавленной или уничтоженной, но я на то и не надеялась. Дональд, гаденыш, глубокомысленно молчал. Видимо, решил, что я ему нанялась в следователи.

— Предположим, — заявила я. — Но что вам мешает так поступить? Выгода-то налицо.

— Мертвая Гончая, — вдруг твердо сказала докторша. — Ну и попытка продать сведения, которые мне заблокировали в памяти.

— За доставку последнего гвардейца вам даже геноцид бы списали.

— Меня убьют.

Это да, возможно. Его Меч — скверный торговый партнер, очень вредный для здоровья, да и сама Мария вроде не врала относительно своих намерений. Но инквизиция так просто не сдается.

— Я понимаю, чего вам не сиделось на самоубийственном задании. Но откуда такая уверенность, что вас убьют?

— Послушайте… Вы знаете, сколько стоит заблокировать память в таких объемах?

— Не поверите, но знаю, — прохладно сказала я. Не люблю выпендрежа.

— Вот и хорошо. А теперь смотрите. Планета-курорт? Нет. Даже если мне заблокируют воспоминания, навыки-то останутся, и я…

Мария злилась: она явно не раз все продумывала. А еще она мне напомнила меня саму в день ухода из инквизиции.

— Н-навыки? Если ограничить вам д-доступ к медаппаратуре…

Проснулся, обормот. Сейчас тебе Карпцова напомнит, зачем нужны врачи в мире, где кибер может виртуозно вышить тебе факсимиле на двенадцатиперстной кишке. Я не сомневаюсь, что доктор Мария из соломинки для коктейля, радиожучка и ушной палочки легко соберет полостной зонд.

Так что я позевала, краем уха слушая доктора-беглянку, и присмотрелась к Лиминали. Та прикончила наконец пакетик с печеньем и внимательно изучала Марию. «А они ведь должны быть знакомы», — сообразила я.

Я стянула с себя верхнюю «рясу Обреченного» — грязную, разодранную в паре мест, поскоблила ногтем мощную подпалину на боку и швырнула одежду в угол. Собравшаяся публика с интересом наблюдала за моими действиями. Со своим отношением к Карпцовой я уже определилась: это еще одна отчаянная. Осталось только понять одну деталь:

— Вас вряд ли устранят, если вы согласитесь снова работать в закрытых институтах. Зачем пускать на биомассу такие ценные мозги?

Карпцова помотала головой:

— Не хочу. И не могу. Лучше… х-ик! На биомассу.

Я моргнула: становилось забавно: слишком драматично, я бы сказала, а значит, надо дожать.

— И почему надо вам верить? Вдруг вы спите и видите себя в кресле шефа какого-нибудь проекта?

— Нет.

И снова этот ледяной голос. Дональд обеспокоенно посмотрел на Рею и поэтому пропустил момент, когда Карпцова сложила руки перед грудью. Выражение лица и всю позу доктора можно было фотографировать и помещать в учебники с пометкой «мольба».

— Пожалуйста, госпожа…

— Э-э-э… Рея?

Обормота сцена обескураживала, да и меня, признаться, тоже. Дональд переводил взгляд с Марии на Рею, с Реи — обратно на Марию, а эти двое ни на что не реагировали.

— Ей некуда возвращаться.

Вот такой вот промороженный итог. Очень интересно: даже супероружие решило пожалеть бедную докторшу. Ох и сильны вы играть на жалости, док.

— Т-ты считаешь, что брать ее б-безопасно?

Лиминаль отклеила наконец взгляд от Карпцовой, и докторша покачнулась в своем кресле: того и гляди, свалится в счастливый обморок.

— Да.

— Х-хорошо, — с ноткой недоумения в голосе произнес Дональд.

Ну, вот я снова «а ты кто такая?». Мое мнение никому не интересно, хоть оно и совпадает с мнением Лиминали. Уж не знаю, что там всплыло в памяти замороженного гвардейца, но Мария этого очень стыдится. Да-да, именно стыдится, и это интригует.

Говорят, в каком-то мире нашли непонятный артефакт — пещеру искусственного происхождения, где человек встречается со своим наибольшим страхом. Поскольку мирок оказался развитым, из этого сделали шоу: мол, тысячи кредитов тому, кто пройдет пещеру с ментоскопом на заднице. А потом все ржали с того, как визжащего десантника отшлепала кузина, как отставной капер по основной частоте передал координаты своей добычи, как, обмирая от страха, охотник за головами следил за какой-то школьной проделкой. Да, были и запредельные монстры, и расчлененка, и концы света, но…

За стыд порой можно взять крепче, чем за самый отпетый ужас.

Словом, надо или Лиминаль разговорить, или Карпцову. Интересно ведь.

* * *

В одном из складских помещений мы оборудовали нормальную столовую. Окрыленная Мария закрылась в медотсеке и каждые пятнадцать минут слала в рубку отчеты по поводу состояния Реи. Дональд надел дугу устройства подпространственной связи и ушел к себе.

Я огибала белый карлик по самой лучшей траектории, придумывала историю для продолжения тимбилдинга и слушала подсказки «Телесфора». Звезда оставалась в стороне, подсказки были дельными, а вот моя история — нет. Что я, и вправду буду им там байки рассказывать? Мария себе выпросила интимность, я тоже так хочу.

В очередной раз едва не порвав себе рот зевком, я улеглась на ложемент.

Со всех экранов смотрел пустой мир. Справа разгоралась яркая точка Фурриахша, который мы должны оставить в трех петаметрах к востоку. Всего один синий гигант — и все. Мы шли по самому краю третьего рукава Млечного Пути, здесь было много черного цвета, целое кладбище звездной депрессии.

Я вглядывалась в черноту и думала совсем не о том. Скрытный и непонятный Дональд, еще более скрытная и непонятная Лиминаль, подозрительная Карпцова. Команда просто-таки на зависть, и нам всем надо работать вместе. Значит, нужна цель. Лечение Лиминали не пойдет: ее стабилизируют. Докторша не зря бегала, лазала в компьютерах и пообещала минимум два часа в сутки. Дескать, дальше видно будет.

Восстановив в памяти почти счастливую улыбку обормота, я хмыкнула и снова нырнула в межзвездные чернила.

Сделки и провоз редких товаров? Хорошая мысль, но вне корпораций нас скоро прихлопнут, невзирая на всю замечательность ходовых качеств. Тупо массой задавят талантливого одиночку. Я улыбалась черноте, представляя, как мы заявляемся записываться в торговую или военную корпу. Получалось смешно.

Что у нас еще? Свободные наймы по окраинам, в самой заднице фронтира. Вот это — то, что надо. Максимальные риски, минимальная толчея локтями, потому что брать заказы в малоизученный космос никто не хочет, а желающих раздобыть редкую дрянь всегда навалом, у некоторых и деньги немалые.

Я забросила руки за голову, и натруженные мышцы заныли, напоминая, что в гребаном штурмовике все было на ручном управлении. Это пока даже приятно. Вот после сна будет гадко, а сейчас — сладкая тянущая боль, которая всячески намекает, что мышцы у меня есть. Еще были места ударов нейрошокера, но о таком я думать не желала.