Иероним - Виктор Шайди Страница 30

Пленницы безропотно подчинились. Жестокий поток бил по обнаженным телам, заставляя несчастных периодически падать. Девчонки помогали друг другу, крепко держась закоченевшими руками. Чем ближе я подтаскивал их к берегу, тем сильнее отображался страх в глазах посиневших от холода пленниц. Складывалось впечатление, что если бы они так не замерзли, то позвали бы на помощь мучителей.

Оказавшись на берегу, пленницы тут же рухнули на колени и сбились в трясущуюся от холода и страха стайку. Вода ручейками сбегала по обнаженным мраморным телам и, змейкой извиваясь по черной гальке, ускользала в реку. Намокшие волосы тонкими прядями мышиных хвостов спускались по плечам. Глаза испуганными искорками светились в сполохах валявшихся на камнях факелов.

– Успокойтесь, я ничего плохого вам не сделаю, оденьтесь и сидите тихо. – Я бросил к ногам несчастных бесформенную кучу влажной, дурно пахнущей одежды.

Пленницы не удостоили и взглядом скомканные тряпки и не предприняли попыток одеться. Еще сильнее прижались друг к другу, не переставая трястись. Самая смелая, обладательница рыжих слипшихся волос, осторожно, не вставая, продвинулась вперед и, дрожа, стараясь не смотреть мне в глаза, поползла. Мокрая галька захрустела под белоснежными девичьими коленями. От неожиданности я замер столбом, не попытавшись поднять девчонку. Тонкие ручонки обвили мои ноги, и девчонка, прижавшись рыжей головой к стопам и не поднимая взгляда, дрожащим от страха и холода голосом пробормотала:

– Господин, сжальтесь, не убивайте… Клянусь, буду служить вам до смерти! Сжальтесь!..

Она была на грани истерики. Этого еще не хватало.

Еще немного, и разбойники устанут ждать и примутся за поиски пропавших пленниц.

Взяв за хрупкие холодные плечи, попытался поднять бедняжку с колен. Но девушка еще сильнее прижалась головой к стопам, крепко обвив мои ноги руками, и продолжала бессвязно лепетать о преданности.

– Успокойтесь и оденьтесь, вы спасены, – повторил я.

Ситуация обострилась. Испуганные девчонки одновременно, не поднимаясь с колен, кинулись ко мне, трясущейся стайкой облепили со всех сторон и стали наперебой клясться в верности. Попытки поднять их с колен и привести в чувство ни к чему не привели. Вздрагивая от каждого моего прикосновения, они лишь все сильнее прижимались и все громче лепетали про верность и преданность. Положение спас голос Адольфа, раздавшийся в голове и разогнавший хаос мыслей:

– Принимай быстрее клятву, в лагере начинается суета.

– Какую клятву?

– Клятву слуги и господина… Вот, посмотри со стороны.

Яркая вспышка ударила в глаза – и я увидел жуткую картину.

По спине беспокойными муравьями пробежали мурашки. На берегу реки возвышался крепкий, широкий в плечах человек, одетый в черный кожаный плащ до пят, из рукава выглядывает закованная в сталь рука, сжимающая рукоять меча. Длинное матовое лезвие с рубиновыми капельками лучом спускалось вниз, теряясь в хрупких обнаженных телах девчонок. На спине огромного размера рюкзак, на абсолютно лысой голове виднелись маленькие рожки. Правая рука, зловеще поблескивая великолепным перстнем, пыталась поднять с колен рыжую девчонку. Жуткость картине добавляли глаза человека. Без зрачков, горящие желтым, потусторонним светом, они подсвечивали острые черты лица. Глаза вампала. Обнаженные, блестевшие слоновой костью замершие тела девушек, стоящих на коленях, дополняли нереальность происходящего.

Осенило – я, используя чувства и силу вампала, принимаю другой облик?!

Теперь мне стал понятен страх несчастных пленниц, когда такое чудовище их вытаскивало за веревку из реки.

– Побудь немного герцогом и прими клятву, успокой несчастных. Начинаешь обрастать личной преданной свитой… А я пока не стану показываться, а то будет хуже, – решил вампал.

Вспышка – и картинка поменялась. Обостренными чувствами я созерцал создавшееся положение. Грохот реки, обрывки тумана, сполохи пляшущего пламени факелов и белая пена обнаженных тел девушек, сбившихся в трясущееся кольцо у моих ног.

– А как? – жалобно пронеслось в голове.

Адольф принялся диктовать, а я, обняв девушек за плечи, повторял:

– Я, сэр Алекс Дрэгон, герцог Сапсанский по праву наследования, принимаю клятву верности, обязуюсь защищать и заботиться о поданных. Служите верно, преданно, и я не забуду ваши нужды и заслуги. Встаньте с колен. Отныне вы под покровительством герцога! – Слова подхватывал ветер, заботливо смешивая с шумом бурлящего потока.

Девушки сразу успокоились, прекратили бессвязно бормотать, но встать с колен не решались.

Ждут команды.

– Быстро встать, одеться и чтоб тихо.

Пленницы подскочили, отряхнув с покрасневших колен прилипшую гальку, и, абсолютно не стесняясь наготы, принялись без суеты разбирать одежду. Отвернувшись, я лихорадочно соображал, что делать дальше. Обостренный слух уловил перешептывание – хозяин стесняется подданных, жаловались друг другу дрожащими от холода голосами бедняжки и опасались, что их непременно прогонят.

Странные нравы!

Повернулся к несчастным лицом и с довольной улыбкой принялся пристально разглядывать изгибы тел. Девчонки приободрились.

Нужно срочно заканчивать представление, разбойники вот-вот пойдут искать пленниц.

– Быстро одеться – и бегом ко мне! – Я постарался вложить в голос стальные нотки.

Время неумолимо играло против, и промедление угрожало плохими последствиями. Теперь я не один, и придется заботиться о так некстати свалившихся на мою голову девчонках. «Ну хоть помогут разобраться, куда попал», – обнадежил себя.

Подданные встрепенулись, быстро оделись и практически моментально подбежали. Выстроились в ряд, первой стояла девушка с рыжими волосами. Покорно опустив головы, преданно ждали распоряжений господина.

«Вот тебе и первые подчиненные», – усмехнулся я.

Больше не теряя времени, шепотом объяснил, куда нужно спрятаться, велел сидеть тихо и ждать. Рыжая покорно кивнула, приняла из моих рук рюкзак и повела стайку в кусты, но остановилась у валявшихся на берегу копий и вопросительно посмотрела. Я кивком одобрил решение. Мило улыбнувшись, девчонка подняла оружие и юркнула в темноту, уводя за собой дрожащих подруг.

Как бы не простыли…

Факелы, описав огненную дугу, с шипением канули в бегущем потоке. Черная горная ночь моментально поглотила пространство.

С одной проблемой покончено.

Вернув клинок в ножны, тенью поднялся по тропе и затаился возле дерева. Обостренные чувства раздвинули возможности до нереальных пределов. Ночь, залитая красками звуков и запахов, открыла тайны, оберегаемые плотным покрывалом тумана и сумерек. Сквозь шум горного потока чуткий слух улавливал со стороны лагеря разбойников пьяные недовольные голоса, особенно выделялся один раздраженный, принадлежащий атаману. Мозг немного адаптировался к непрерывному потоку информации, и тянущая боль ослабла, давая возможность подумать.