Тени Амиран. Белый рыцарь для ведьмы - Александра Мурри Страница 30

Команды отдавал седой экран, имени которого Аги не запомнила. Шишка орденская.

Ладно хоть не канцлер, к нему Аги испытывала неприязнь, которую не в силах была подавить. Да и зачем?

Слишком рожа его Иридину напоминает.

Когда их распределили по точкам, непонятно по каким критериям определяя, кому куда, терпение Аги закончилось.

Распоряжаются как своим имуществом. Раз доверяют — понимай, спихивают, — одаренным работу, то и точки они должны бы сами рассмотреть и выбрать каждый ту, к которой потянет дар. Если потянет. Если нет... То где гарантия, что потом, на месте, сила отзовется?

Так понимала задачу Аги. Так сама чувствовала.

Она ли одна? Аврора не могла не вспомнить...

Так и выразилась. Слова ей не давали, сама взяла. Без спросу.

Громко.

Чтобы точно услышали, а не сделали вид, что муха над головой где-то пролетела.

— Аврора, вы согласны? Считаете, это будет иметь значение?

— Несомненно. Любая мелочь в таком деле может иметь решающий вес и определить ход событий.

— Но как?

— Нам тратить время на объяснения вам или приступить к делу?

— Дайте сюда карту. Нормальную, бумажную, — попросила-потребовала Аги.

Как же не хотелось повторять то... То, чему их учили в монастыре. Показывать другим одаренным, которые не из Амирана, объяснять.

Пропускать через себя.

Парадокс: то, что ненавидели амирановские дети всей душой, что стремились забыть и никогда больше не проходить, — сейчас способно спасти жизни не только им, но и тысячам других людей.

— Вам, уважаемый канцлер и... другие уважаемые люди, не обязательно тут оставаться. Мы как выясним, вам сообщим.

Лишь мешать и отвлекать будут.

Аги чего стесняться? Сама не напрашивалась, ее позвали. Она пришла. Одолжение сделала.

Теперь не жалуйтесь.

— Мы спланировали... — начал седовласый экран, стоящий по правую руку канцлера.

— Теперь дайте спланировать тем, кто делать будет, — добавил Иан.

Медведь тыкнул в Аги пальцем:

— Ты плохо на него влияешь.

Их послушали. Молча вышли.

Сразу дышать стало чуть легче.

Сим с ними.

— Кошек проверь, — попросила Аги вслед.

Сим обернулся, кивнул. На этот раз серьезно, без обычных ухмылочек.

Кошек обустроили в кабинете Иана. Там тепло, ковер, стол с бумагами и карандашами, которые погонять можно, и даже диван небольшой есть. Мягкий — Аги проверила.

Дагмар, которая архивариус, пообещала присмотреть. Но ее Аги не знала, а Сима знала... Перестраховаться не помешает.

В кабинете остались тридцать три одаренных. Шестеро из них — пары из Амирана. Еще одиннадцать амирановцев.

По их лицам легко прочесть, что помнят, что надо делать. И не рады этому. Нисколько.

Остальные одаренные вопросов пока не задают. Многие из них служат в Ордене, привыкли следовать приказам, не вдаваясь в подробности.

Стулья отодвинули к стене, как и стол, оказавшийся не таким тяжелым, каким выглядел.

Скрежет ножек двигаемой мебели о каменный пол добавлял «приятности» моменту.

— Те, кто из Амирана знают, что пробовать будем. Для непосвященных объясняю, хотя вам и необязательно сейчас участвовать.

Аги ненавидела быть в центре внимания. Все злило, взгляды почти физически на теле ощущала... Хорошо, что замаскировалась, макияж и наряд — дополнительный слой защиты.

— У каждого из нас уникальный дар, разный, не будет двух одинаковых. Но есть способ, состояние, когда все медиумы едины. И поток, который мы создаем, усиливает одного из нас. Раньше «одной из нас» была я. Готова уступить корону, если есть желающие.

Огляделась. Желающих не нашлось. Взгляды перевели в пол.

Проще дать воспользоваться своей силой, чем использовать чужую. Ирида этому только Агнес обучала.

— Тогда по старинке.

Тело помнило позы, а разум без сопротивления провалился в тот колодец-туннель, в который его отправляли в монастыре изо дня в день.

Иной пласт реальности, изнаночная ее часть. Холод, хмарь и продирающий до костей ветер. Не место тут живым.

Сила каждого в комнате осязаема. Разная, как листья на дереве, — все они часть одного дерева.

Сила живая. И ее можно направить. Сейчас — на поиск. Важно не только увидеть намалеванные красные точки на бумажной карте, но и «увидеть» их на изнанке.

Это у них получилось.

Семнадцать из присутствующих сидели на полу, с закрытыми глазами и телами, пальцами, сложенными в один им понятный узор. Разрозненный для чужого взгляда, но четко структурированный, выверенный до миллиметра. Ученики Ириды складывали своими телами орнамент-пентальфу, где у каждой части тела свое место в рисунке.

Рисунок силы варьируется, меняется, перетекая от одного сосуда к другому. Он не статичен, в отличие от сосудов.

Их меньше, чем было в монастыре, но их дрессировали и на такой случай.

Больно физически. И тяжело сохранять и тело, и разум под столь строгим контролем. И как же чертовски холодно!..

Давно не тренировались.

«Сами виноваты», — снова голос Ириды как наяву.

«Забыли, забросили все, чему я вас учила, ни на что не годные...»

Аги выкинула ее из головы. Сейчас то, что слышит она, слышат и остальные. И наоборот.

Амирановцы знают цену сосредоточенности.

Сейчас у Аги есть экран. Она замужем, оказывается. И с Ианом, с его силой, вплетенной в ее поле, легче. Несоизмеримо. Как не голой на ледяном ветру стоять, а закутанной в теплые одежды.

Аномалии выглядели гнилыми, потрескавшимися местами в силовом поле мира. Расходились вектором от центра. Полукруг, похожий на веер. Или крылья.

Недостающая из точек вовсе не пятнадцатая, она — первая. Центр, к которому тянулись остальные, который питал и усиливал их.

И она — не в море и не на островах. Она в Эдембурге.

Круглая пульсирущая гнилушка. Личинка, которую не заметишь, пока не поздно.

Пока из нее не вылупилось что-то столь же уродливое и неправильное. Темное. Ледяное. И голодное.

Узор из людей рассыпался как по приказу. Надо же... сработанная команда, даже спустя столько лет. Действуют как один организм.

— И что это было? — спросил один из стражей-экранов.

Одаренные, которым посчастливилось не попасть в Амиран, смотрели с интересом. Их задело краем, почувствовали, что эфир колеблется. Их дар потянулся к потоку, инстинктивно желая присоединиться. Но они сдержались. Помешать не хотели, и вообще... зачем?