Замуж? Не пойду! - Энжи Собран Страница 30

В этот момент сверху что-то треснуло, и громким шлепком кто-то упал рядом. Застонал. Послышался новый шум и удар…

– О, еще один принц выбрался, – усмехнулась я, когда вместо отборной ругани, донеслись лишь сбивчивые извинения.

Выражаться я не любила, пусть и могла сгоряча обозвать кого-то придурком, но вот эти «простите, я так неуклюж», «не будете ли вы так любезны», вызывали зубовный скрежет. Странные они, эти принцы. Хотя их тоже можно понять – мало ли кто тебе упал на голову. И в свете этой отстранённой вежливости совершенно непонятной становится стычка в столовой. Они что-то знают о Фокси, что посмели ее задевать, или ее женственные манеры действуют на них, подобно красной тряпке на быка?

– Иззи, ты идешь? – окликнул задумавшуюся меня Джан.

– Да, конечно, – подтвердила я, пытаясь приспособить фолиант на своих руках. Тяжелый, массивный, просто идеальное средство самообороны. Жаль только, что предназначение этой громоздкой фиговины непонятно.

Неспешной толпой двинулись по единственному темному коридору, пока сзади с глухим шлепком выпадали из библиотечной комнаты принцы. Коридор закончился десятком одинаковых дверей, а стоило нам отвернуться, как определить ту, через которую мы вошли, стало невозможно. Ни пылинки на полу способной выдать наши шаги, ни какой-либо символики. Голое, абсолютно чистое каменное пространство.

– Куда идем? – задал вертящийся у всех в голове вопрос Джан.

Принц-подушка фыркнул, глядя на нас, и двинулся в первую же дверь. А та, стоило ему переступить невидимый порог, закрылась, слившись со стеной и отрезая от нас принца.

– Весело, – обернулась я по сторонам.

Бегущие впереди нас огоньки, вызванные Фокси и Джаном, разом погасли, словно кто-то невидимый подул на них, приглушая магический свет. Повеяло холодом и сыростью, воскрешая в моей памяти так любимые мной в детстве ужастики с приведениями. Рука стоящей рядом Фокси судорожно вцепилась в мое предплечье.

– Не хватает механического голоса сообщающего, что наше время истекло, – пробормотала, отгоняя липкую пелену нахлынувшего страха.

– Шутишь? – дрогнувшим голосом поинтересовалась Фокси.

Под ногами что-то дрогнуло. Где-то внутри возникло ощущение подъема, то самое чувство, которое испытываешь в темном лифте.

– Джан? – позвала я одуванчика.

Но в ответ не донеслось ни звука. Тишина. Оглушительная и почти осязаемая. В какой-то момент, я стала слышать биение сердец и чье-то копошение, а медленно адаптировавшееся к темноте зрение уже выделяло в кромешной тьме силуэты.

– Под ногами что-то движется, – буркнула я, почувствовав шаткость того камня, на котором я стояла.

– Движется? – запаниковала принцесса. – Ой, точно. Оно по мне ползет! – и громко вереща, запрыгала на одной ноге.

– Думаешь, эти твои пируэты помогут? – морщась от неприятного ощущения в оглушенном ухе, спросила я, перехватывая свой фолиант и вознамериваясь сразить им невидимых противников. – Или ты решил их оглушить? Лучше пошли искать двери.

Но утихомирить Фокси мои увещевания никак не помогали. Принцесса, надрывно визжа, выплясывала, намертво вцепившись в мою руку, из-за чего мои попытки удобно перехватить единственное оружие были просто бессмысленны. А когда очередной ее выверт привел к тому, что я еле удержалась на ногах, я не выдержав, гаркнула:

– Отставить панику! – и заметив, как стушевалась Фокси, уже спокойно добавила. – Нет там ничего.

– Отт-ку-да, тты зна-ешь? – заикаясь, спросила принцесса.

– Вижу, – уверенно заявила я, хотя на деле не видела ничего, кроме наших силуэтов и тонких ниточек ведущих к дверям. И выглядело это так, будто у меня вдруг активизировалось ночное зрение, когда видишь не очертания предмета, а тепло, что оно излучает.

– Ви-ди-шь? – все еще стуча зубами, удивилась Фокси.

– Вижу, поэтому успокойся и прекрати дергаться. Какой у тебя любимый цвет?

– Цвет?

– Цвет, – повторила я, осторожно освобождая свою руку из сжавших тонкое запястье пальцев.

Что-то коснулось моей ноги, поползло вверх, забравшись под штанину. Усилием воли погасила паническую атаку, зная, что если я сейчас пискну, это будет подобно снежному кому, скатившемуся с вершины горы.

– Гелиотроповый, – выдавила из себя принцесса.

– А это какой? – пришел мой черед удивляться.

– Ну как же? – недоуменно воскликнула принцесса, забыв о копошащейся под нашими ногами мерзости. – Это цвет цветка гелиотропа. Ярко-лиловый.

Мне это ни о чем не говорило, но задерживаться в этой комнате не хотелось. Выбрав ближайший к нам оттенок фиолетового, направилась к двери. Почему именно так? Не знаю, я и сама не понимала причин своего поступка, но стоило Фокси приблизиться к мерцающему прямоугольнику двери, как она начала открываться. Узкая дверь не позволяла пройти вместе, и я любезно пропустила принцессу вперед.

– Пригнись, – предупредила я, но было поздно – Фокси уже успела стукнуться головой об откос.

Застонала от боли, согнулась почти вдвое и сделала шаг вперед. Послышался звук падения и новая волна всхлипов. Почти ожидаемо коварные двери сразу же захлопнулись, оставляя меня в темноте и одиночестве. И дверьми, высота которых стремительно уменьшалась, а, следовательно, пол ускорился, грозя, расплющить меня об потолок.

Метнулась к первой же двери, попавшей в поле моего зрения, зеленоватый контур которой призывно пульсировал. Вот только пара шагов, а высота сократилась на добрые двадцать-тридцать сантиметров. И если, когда уходила принцесса, можно было просто пригнуть голову, то теперь проем по высоте достигал только до моей груди. Несколько мгновений промедления, и пока я размышляла о том, как лучше выбираться с учетом того, что невидимый пол с другой стороны может оказаться ниже, сократили высоту прохода до моей талии. Пришлось вставать на четвереньки и, выкинув в открытую дверь фолиант, ползти. На минутку посетила крамольная мысль остаться в помещении и дождаться потолка. Почему-то я не обратила на него внимания, а с учетом того, что все мы останемся живы, его вполне могло и не быть, и пол поднял бы меня на поверхность.

Все эти мысли проносились в голове, подобно озарению, пока я, стиснув зубы, сдерживала болезненные стоны. Ударилась я знатно. На миг, в череде вращающихся перед глазами звездочек, мелькнуло сожаление, что в этот раз не было никакого принца-подушки. Зажегся слабенький свет, лишая меня способности видеть разноцветное излучение.

Посидела пару минут, приходя в себя и потирая саднящие места. А потом, вспомнив про горы и Мухаммеда, подхватив фолиант и недоумевая, какой же вещью я обзавелась на этот раз, направилась по узкому коридору.