Сливки - Ольга Гуляева Страница 30

– Да. Меня забрали из Ивановского детдома, но я попросился на высадку в Москве, вместе с приобретенными за время переселения товарищами.

– Лояльное у вас начальство, – заметила я.

– Да, вполне.

– А кто все-таки главный?

– На нашей территории лидер – Димитриус. Я вам уже говорил. Остальные меня не волнуют.

– Вы не общаетесь с другими странами?

– У нас нет стран. Разделение по геополитическому признаку никогда не шло на пользу, а только сеяло распри и войны. В будущем все проще, чем вы можете себе представить.

– Откуда вы знаете, что я себе представляю, Раджа.

– Я видел мир, в котором вы живете. Хоть и мельком, но этого хватило. Он сумасшедший, абсолютно хаотичный и пугающий своим бешеным ритмом.

– Ну, для того чтобы ошалеть от московского ритма необязательно быть пришельцем из будущего, – усмехнулась я, вспоминая любимый город. – Достаточно быть просто иностранцем или приезжим из того же Иваново.

Там еще и тоска будет. Будущее пугало меня пустотой. Я все пыталась прикинуть, сколько оно вместило людей. Сколько выросших детей его населяет? Раджа говорил, что примерно полтора миллиарда. И это совсем немало, успокаивал он меня. Примерно столько составляло население планеты к началу двадцатого века. А потом – всего за сто лет – резкий скачек на шесть миллиардов.

– Лидеры так упорно возражали против инициативы армии спасения именно потому, что считали полтора миллиарда предельной численностью. Если перевалить за нее, то снова начнут рождаться некачественные души. Поэтому спасти разрешили совсем ограниченное количество людей.

– И все-таки по каким критериям вы отбирали избранных. Какие у вас были ограничения?

– Мы могли спасать только людей с КПЖ более тысячи. Других критериев не было, поскольку главным нашим ограничителем было время. У нас было три недели на разведку и шесть дней на операцию.

– Значит, вы не были слишком разборчивы? – осенило меня.

– Можно сказать и так. Но мы стремились спасти как можно больше. Удивило другое – многие отказывались.

Последняя неделя перед переселением радовала почти летним теплом. Даже здесь, черт знает где, в какой-то межвременной дыре, пародирующей богом забытый кусок реального мира, люди радовались хорошей погоде после затяжных холодов и проводили много времени на улице.

Я целыми днями сидела на своей веранде, с чайничком чего-нибудь горячего на кофейном столике и жадно перечитывала собственные рукописи. Я понимала, что переписывание и восстановление всех деталей, которые были навеяны вдохновением, могут потребовать немало сил.

История моей жизни и еще нескольких человек из прошлого останется здесь навсегда. Может быть, когда-нибудь кто-то снова воспользуется этой базой для переселения и найдет эти электронные рукописи.

Сигнал, которого мы все с волнением ждали, раздался в последний день апреля и застал меня за привычным занятием на веранде. Он отличался от позывных на завтрак-обед-ужин. Сомнений не оставалось – час настал. Я спокойно закрыла крышку ноутбука, неторопливо поднялась и отнесла его в дом. Положила в ящик, в котором обнаружила компьютер прошлой осенью и обвела взглядом помещение, которое стало мне домом на последние восемь месяцев. Они истекли.

Никакие сборы не предусматривались. Абсолютно ничего брать с собой было не нужно. Да и нельзя. Так что в этом плане обошлось без стресса.

Небольшая группа уже топталась на месте сбора – напротив основного корпуса. Остальные торопливо стекались со всех сторон.

Когда я подошла, солдаты, одетые в привычную бежевую форму уже выстроились в четыре ряда. Избранные суетились, не зная, как им лучше встать или просто переминались с ноги на ногу. Я поискала взглядом Раджу, и он, заметив меня, кивнул из второй шеренги, как бы говоря – все по плану.

Я спокойно осталась стоять, пока один из солдат не приказал нам построиться таким же манером. После этого среди избранных образовалась такая куча-мала, что некоторые солдаты не смогли скрыть тревоги. Самый громогласный сообщил, что портал откроется с минуты на минуту и махнул рукой в сторону еловой аллеи, где на пустом месте скоро возникнет окно в будущее.

Лично мне все это не могло не напоминать подобного сборища в день Затмения. На этом же месте, только на реальной базе, стоял Жданов – молодой, хоть и казался мне всегда неопределенного возраста – но теперь, в свои тридцать пять, я точно могла сказать, что он был молод, полон сил, энергии и непоколебимой уверенности в своем деле. Все ошибки и недоразумения ждали его в будущем. Как и история нашей с ним долгой непростой любви. Хотя в тот момент он уже любил меня. И для него Затмение было в том числе способом покорить себе любимую.

Вдруг меня, заглядевшуюся в пустоту, кто-то толкнул в бок. Избранные, наконец, выстроились, как их попросили, а я выбивалась из неровного ряда.

Между аллеей и нашим строем вспыхнуло портальное окно.

Впередистоящий солдат взял за руку ближайшего избранного и вывел вперед. Через секунду оба исчезли в мерцающей полупрозрачной дыре. Таким манером и продолжили – брались за руки и шагали в портал.

Я поравнялась с Раджой и сильно стиснула зубы, предвкушая самые пренеприятные ощущения. Араб протянул мне свою руку с засученным рукавом.