Наследница некроманта - Найн Эванс Страница 30

С самого детства во мне укоренилось убеждение: контролировать свою жизнь невозможно. Я никогда не пыталась повлиять на происходящие события, веря: чему суждено произойти, то случится в любом случае. Это наложило отпечаток на все, что меня окружает. Тетя называла меня маленьким порождением хаоса, когда я в очередной раз отказывалась прибирать устроенный в квартире бардак или получала плохую оценку в школе, потому что не видела смысла готовиться к урокам.

Зачем делать все это, если в конечном итоге все вернется на круги своя? Я вновь разбросаю вещи, а учителя снова и снова станут задавать огромное количество домашних заданий. Сейчас, находясь вдали от цивилизации и от тети, готовой повлиять на меня, я задумываюсь о том, к чему привело меня отсутствие контроля. Неизвестно где, неизвестно с кем и непонятно, что делать. Мне бы сейчас не помешал маленький человечек, который залез бы мне в голову и расставил там все по своим местам.

— Знаешь, мне кажется, я схожу с ума, — на мои слова никак не реагируют, но это не важно в данный момент. — Вот стою здесь и не могу вспомнить ничего из своих снов. Звучит странно, но я никогда не забывала сновидения. Даже самые незначительные детали всегда помнила. Тетя говорила, у меня странная избирательная память. Смеялась и шутила, что лучше бы я так слова учителей запоминала, — губы растягиваются далеко не в улыбке. — А сейчас ничего не помню. Единственное, в чем я всегда была уверена, это в своих снах, а теперь и этой уверенности не осталось. Может, это звоночек? Что все, настал мой конец. Я теряю остатки разума.

Отворачиваюсь от каминной полки — в комнате никого нет. Самаэль ушел пару часов назад, сразу после завтрака. Оставил меня одну. Мне бы забиться в угол и не вылезать оттуда, пока личный телохранитель не вернется, но я этого не делаю. Зачем? Кто тут позволит себе обидеть меня?

Дворецкий так часто повторяет, что мне ничего не угрожает, что я теперь полноправная хозяйка всего, что могу делать, что вздумается. Я верю ему. Глупо доверяться существу, собранному из кусков чужой плоти, но я верю. А другого выбора не остается.

Можно, конечно, еще сбежать. Отправиться в лес, попытаться выйти к городу, найти настоящих людей, все им объяснить, а потом улететь обратно к тете. Надо было сделать это в первый день, когда мысли о контроле не преследовали меня. Когда я была готова отдаться воле случая. Ведь что должно случиться, то случиться. Но теперь это невероятная роскошь. Стать вновь той, кто полагается на судьбу, а не на саму себя. Стук в дверь вынуждает обернуться.

— Войдите.

Дверь медленно открывается. и две детские головы показываются мне на глаза. Дети не входят сразу, ожидая моего разрешения. Вчера Дворецкий, видимо, поговорил с ними и объяснил, что я не желаю их видеть. Точнее, я не желала вчера спать с ними в одной постели. Все же часть рассудка еще сохранена. Ведь я же выгнала этих живых мертвецов из спальни.

— Можно? — хоть Пол и называет себя джентльменом, храбрости задать этот вопрос набралась Анабелль.

— Входите.

При свете дня они вновь похожи на простых детей, немного бледных, с пугающими светлыми глазами, но все же детей. Кто боится детей? Я нет. По крайней мере, так было раньше.

— На улице сегодня прекрасная погода, — светским тоном сообщает девочка, проходя в комнату.

— Пойдем, погуляем, — подхватывает ее брат, ничуть не смущаясь и запрыгивая в кресло, где обычно сидит Самаэль.

Просыпается желание согнать мальчишку с полюбившегося места мужчины, но я не делаю этого. Воин ушел, так почему я должна беспокоиться о нем или о его комфорте. Пускай потом сидит в кресле, нагретом маленьким монстром.

— До обеда еще пара часов, — Анабелль ведет себя все так же учтиво, приближается ближе, не нарушая при этом личного пространства. — Клод сказал, мы можем погулять это время. Если ты хочешь.

Хочу ли я? Не знаю. Я уже ничего не знаю. Дни в этом доме похожи один на другой, с одной лишь разницей: с каждым днем я сама себя не узнаю. Не объясню, в чем именно проявляются эти изменения, но они есть. Я чувствую их. Когда наблюдаю за существами Манна или при нечастых разговорах с Самаэлем. Нечто новое появляется во мне. Нечто противоестественное и неправильное. Наверное, это «неправильное» засело глубоко, потому что я отвечаю согласием на предложение карманных ужастиков и иду к выходу. Какой была бы жизнь, начни я ее контролировать? Она бы не завела меня сюда.