Барбарелла, или Флорентийская история - Салма Кальк Страница 30

* * *

— Мы собираемся здесь не только для того, чтобы заниматься делами музея, у нас есть и свои, вы верно заметили, — говорит Пьетро. — Раз вы уже здесь — будьте моими гостями на эту ночь. Монсеньор, я был знаком с некоторыми представителями семейства Савелли — в моё время. Отрадно, что ваш род не прервался. Прав ли я, предполагая, что род вашей спутницы не прервался тоже?

Вот так. Похоже, господин Донати был знаком с кем-то из предков Элоизы! Неужели они и тогда были все на одно лицо? Элоиза внутренне собирается, прежде чем ринуться в омут.

— Рафаэла Элоиза Винченти, рада знакомству, — негромко и небрежно произносит она и протягивает руку.

Свободную, естественно. На ней нет перстня в фалангу пальца, а есть просто пара колец.

Его реакция оказывается предсказуема.

— Ваше высочество… или величество? — голова опускается автоматически, но глаза испытующе смотрят.

— Высочество, — подтверждает Элоиза.

Он склоняется и целует ей руку. Себастьен спокоен, но глаза распахнуты и в них смех. Они обсудят это потом.

— Бартоломео Диаманте, он же — отец Варфоломей, наш компетентный специалист в вопросах не только искусства, но и веры, и всего, что водится в человеческих душах, — Себастьен считает своим долгом представить всех. — Лодовико Сан-Пьетро — мой друг и заместитель, госпожа Кьяра — его дочь. Она проявила большой интерес к истории вашего семейства, как в фактах, так и в легендах, равно как и госпожа Франческа — это сотрудница её высочества, — небрежный кивок в сторону Элоизы. Госпожу Перссон вы должны знать, она провела здесь у вас немало времени. Остальные — мои люди.

— Моя супруга Лоренца, мой младший сын Пьетро, — столь же церемонно произносит хозяин и представляет молодого человека в воротнике и даму в синем с золотом платье, которая всё время напряжённого разговора стояла снаружи и разве что прислушивалась.

— А почему госпожа Лоренца на портрете в другом платье? — громким шёпотом спрашивает Кьяра.

— Потому, что танцевать она больше любит в этом, — пожимает плечами Пьетро. — Дамы и господа, родичи, друзья и гости, мы рады приветствовать всех на вилле Донати. Пусть сияет свет и звучит музыка, как здесь было от века. Радуйтесь и веселитесь, ибо это наша ночь, так заведено, и так будет. Монсеньор Алессандро, возьмёте ли вы на себя снова почётную обязанность быть распорядителем нашего празднества?

— О да, — кивает монсеньор Алессандро, мужчина в синем бархате, его светлые локоны достают до плеч, перстни брызжут блеском драгоценных камней, а плащ переливается золотыми нитями подкладки.

Он делает кому-то знак, и откуда-то, непонятно откуда, звучит музыка. Элоиза знает эту музыку — это павана середины шестнадцатого века, ей доводилось под неё танцевать.

Хозяева и местные жители бойко становятся в пары — Пьетро с Лоренцей, Барбареллу приглашает монсеньор Алессандро, остальные кавалеры тоже быстро находят себе дам. Возле них останавливается совсем молодой человек в тёмном костюме — как будто это двадцатый век между мировыми войнами. Он вежливо наклоняет голову и представляется:

— Донателло Донати, к вашим услугам. Могу ли я пригласить эту даму? — он спрашивает Лодовико и кивает на Кьяру.

— Можете, — скупо соглашается Лодовико, получив от Кьяры подтверждающий кивок.

Кьяра робко улыбается, быстро надевает перчатки и подаёт руку.

— Ваше высочество, не желаете ли танцевать? — спрашивает Себастьен.

— Да, монсеньор, благодарю вас.

— Но я не знаю этого танца.

— Не страшно. Если я что-то понимаю — мы сейчас будем ходить пешком колонной, следуя за первой парой. Возможно, если мы встанем вот за этими людьми, то сможем смотреть на их ноги и делать то же, что и они.

— Вот ещё, зачем мне их ноги? Я уж лучше потом взгляну на ваши, — смеётся он.

— Договорились, — кивает она с самым церемонным видом, на какой сейчас способна.

Колонна начинает движение по бальной зале.