Путь в лес - Доминик Пасценди Страница 30

— Маисси, вы должны быть осторожнее! Не всякий поймёт вас так, как я! Мужчины склонны пользоваться неопытностью девушек, а там и до беды недалеко! Умоляю вас, соберитесь! Никто не должен понять вас неправильно!

К чести Маисси, она была девушка гордая. Отстранилась, сглотнула слезы, утерлась вынутым откуда-то батистовым вышитым платочком. Подняла глаза с надеждой:

— Каваллиер, прошу вас как человека чести! Простите меня!

К ним из ворот уже приближались Харран, Мерей и армано. С ними были какой-то высокий и мрачный мужчина, весь в чёрном, и пара слуг с факелами. Позади рыхлой толпой втягивались во двор возбужденные гости.

Дорант громко (даже слишком громко) произнес:

— Дорогая Маисси, я понимаю ваше огорчение тем, что мы испортили ваш бал! Но это, увы, дело чести, и я не могу отказаться от поединка!

Маисси, к радости его, заметила посторонних и быстро сориентировалась, также говоря избыточно громко:

— О, каваллиер, простите мне, слабой девушке, слишком сильное выражение чувств! Я так ждала этого бала! А теперь… — и она, уже на законных основаниях, все-таки зарыдала.

Харран немедленно кинулся утешать.

Армано скривился и приготовился ждать. Мерей, с презрительной усмешкой, хотел было что-то сказать Харрану, но был остановлен секундантом — тот, надо полагать, помнил свои тренировки с молодым другом Доранта и не хотел, чтобы его приятеля убили. Самого Доранта он не принимал во внимание, считая обычным заезжим столичным хлыщом. По-видимому, он воспринимал рассказанные ему за столом у Ронде истории как байки.

Харран, наконец, заметил, что его ждут, и присоединился к компании. Пошла обычная рутина насчет примирения, согласия на условия поединка, измерения длины мечей и прочего. Мужчина в чёрном оказался местным лекарем, который тоже, как положено, принял некоторое участие в переговорах.

Наконец, стороны договорились, Доранта и Мерея развели на десять шагов и оставили друг против друга, в рубашках и штанах, в которых они пришли на бал, и без верхней одежды — по правилам, чтобы было видно, что ничего защитного на них не надето. Армано произнес:

— Готовы? — И на кивки обоих взмахнул сверху вниз белым платком.

Мерей ринулся атаковать. Судя по движениям меча, опыт у него был, но учили его, видимо, здесь же, в Кармоне. А откуда в Кармоне хороший мастер меча? Рубака из компаниды, это да, и, наверное, не один. Но мастер, да ещё умеющий обучать?

Доранту, после нескольких атак, которые он легко отвел своим клинком, стало даже жаль мальчишку. Но — это мальчишка захотел поединок до смерти. И, как понял каваллиер по замеченному мельком выражению лица армано Миггала, с высокомерного поменявшемуся на озабоченное, видимо, не просто так захотел. Армано — слишком очевидно — имел отношение к похищению примеса Йорре. И так же очевидно был заинтересован, чтобы посланный вдогонку представитель Светлейшего не смог продолжить преследование похитителей.

Все это, впрочем, мелькало где-то на далеком заднем плане сознания Доранта, а на переднем был меч его противника, совершавшего довольно неуклюжие наскоки на каваллиера. Тратить много времени Дорант не собирался, и после очередной неудачной атаки поймал Мерея на острие клинка, пробив ему грудь чуть ниже правой ключицы. Меч вышел из-под лопатки, юноша дернулся, хрипло втянул воздух, выронил свой клинок и, потеряв сознание от боли, соскользнул с меча Доранта на землю.

Весь поединок не занял и трех минут.

Мерей был жив. Дорант имел право (да и должен был бы, по условиям дуэли) его добить — но смысла в этом не было никакого: парень был без сознания и не в состоянии продолжать поединок. Лишней крови не хотелось, и Дорант, кивком подозвав Харрана, попросил его урегулировать это с армано. Секундант Мерея должен был признать того побежденным — тогда парня можно было оставить в живых. Иначе он, сохранив жизнь, получал право на продолжение поединка в любое время.

Или же секундант должен был выставить поединщику замену, или выйти за него сам.

Против ожидания, коммандар из Эльхивы решил воспользоваться своим правом секунданта и заменить выбывшего из строя дуэлянта.

Дорант пожал плечами и вновь встал в стойку в прежней позиции. Армано скинул орденский плащ и камизет, расстегнул рубашку, чтобы показать, что под нею нет никакой защиты, вытащил из ножен узкий меч с темным клинком и корзинчатой гардой и тоже встал в стойку. Черный лекарь меж тем склонился над Мереем, которого уже оттащили в сторону.

Харран взволнованно заглянул в лицо Доранту и на его успокаивающий кивок взмахнул своим платком.

На этот раз противник был куда опытнее и осторожнее. Он начал прощупывать оборону Доранта, обходя его по дуге так, чтобы развернуть каваллиера лицом к темному углу двора. Солнце уже скрылось, небо, как всегда в этих землях, быстро потемнело, и противники в неровном свете факелов виделись как силуэты, очерченные белыми рубашками.

Дорант собрался и удвоил внимание. Армано, безусловно, учился у хорошего фехтовальщика и тренировался не реже, чем раз в неделю (правда, сам Дорант не жалел на это часа почти каждое утро, да и партнёрами его были два неплохих и опытных бойца). Несколько атак каваллиеру удалось отбить, но не без затруднений. Следующая едва не увенчалась серьезной раной — странноприимец сделал сложный финт, и Дорант не смог отбить его клинок. Он вовремя выгнулся дугой, пропустив меч армано Миггала в пальце от своих ребер.

Но странноприимец при этом провалился, и тут же получил рубящий удар чуть выше локтевого сустава правой руки — такой сильный, что лезвие скрипнуло по кости. Предплечье орденца залило хлынувшей кровью, меч выпал из пальцев. Дорант приставил острие своего клинка к шее противника:

— Армано, вы признаете себя побеждённым?

Тот, глядя с ненавистью в лицо каваллиера, хрипло сказал:

— Да! — И шумно сглотнул, когда клинок отодвинулся от его кадыка.

Дорант кивнул Харрану — займись — и принялся приводить себя в порядок. Рубашка была прорезана на две ладони. Жаль. В походных запасах у Доранта оставались всего две.

Не успел Дорант одеться и вернуть меч в ножны, как в ворота вбежал запыхавшийся, с выпученными глазами слуга Харрана, крича:

— Хозяин! Альвы в городе! Альвы напали!

6

Харран сразу же выдвинулся вперед:

— Что случилось?

Слуга (Кимпар, вспомнил Дорант. Один из троих, которые сопровождали их к особняку Ронде) лихорадочно жестикулировал, что-то невнятно пытался объяснить и был явно в панике. Харран отвесил ему оплеуху и потребовал:

— Рассказывай по порядку!

— Так это… я же и по порядку… там с площади прибегли, они гостей провожали… которые опаздывали… а на площади вся стража перерезана лежит, и ухи, стало быть, отчекрыжены… альвы это, точно говорю, альвы — больше некому! И Зудара сторожа прибили, и тоже без ухов! — Кимпар жестами показывал, что именно было отрезано у погибших, и это было одновременно странно, смешно и неприятно.