Родовой артефакт. Хранительница - Елена Матеуш Страница 30

Фасоны мы с Элидой подобрали и для меня, и для нее. Я не удержалась и тоже решила заказать несколько практичных нарядов из тех, что присмотрела для Элиды. Я раньше носила что-то подобное и вполне оценила удобство и простоту таких фасонов. Только мои прежние наряды выглядели довольно уныло. Чтобы не вводить в искушение своих работодателей приходилось выбирать неброские расцветки, которые не шли мне, а доходы заставляли останавливаться на недорогих тканях. Теперь же все эти ограничения были забыты! И мне не терпелось увидеть, как изменятся полюбившиеся мне блузы и юбки, выполненные теперь из струящегося шелка или тонкой шерсти. И не скучного серого, коричневого или фиолетового цвета, а кремового, бирюзового, с нежными букетиками или элегантной полоской.

Элиде тоже хотелось опробовать новые фасоны поскорей. В повседневной моде дарги были более консервативны, чем жители Империи, и здесь даже перенести планку застежки у платья со спины вперед считалось чем-то смелым для аристократки. Что уж говорить про комплект из юбки и блузы, или тем более юбки-брюки! Так что мы решили не откладывать дело в долгий ящик и пригласить местных портних уже завтра.

C моими парадными нарядами было сложнее. Их заказать можно было только у столичной портнихи, миссис Кроми, и сделать это без Александра я не могла. Поговорить же с ним сегодня не удалось. Я его увидела только однажды, и то на расстоянии. Мы с Леони гуляли в парке, а он с сопровождающими скакал в направлении холма, где оборудован стационарный портал.

Элида, выбирая фасоны для меня, тоже соблазнилась и решила присоединиться ко мне в заказе. Поэтому поинтересовалась у меня, когда Александр свяжется с миссис Кроми. Услышав, что сегодня мне увидеть мужа никак не получается, она произнесла:

— Ничего, тогда вечером с ним поговоришь, если не забудешь, — и смущенно покраснела.

Значит, уже весь дом в курсе, что сегодня я переезжаю в хозяйскую спальню.

Работы по приведению ее в порядок закончились и никаких причин для проживания в гостевых покоях у меня не осталось.

Я старательно убеждала себя, что в самом факте переезда из комнаты в комнату нет ничего такого, но легкий мандраж все-таки разбирал. Мы с Александром никак не обсуждали наши семейные отношения, точнее, их отсутствие, но понятно, что это не вполне нормально. Если вначале было ясно, что никакого интереса ко мне, как женщине, он не испытывает, то в последнее время что-то стало меняться.

С другой стороны, взгляды, прикосновения, интонации, которые будоражили кровь, выглядели вполне невинно и меня разбирали сомнения: может быть, это я все придумываю? Александр очень красивый и обаятельный мужчина и может быть все дело в моей реакции на него? А он, как говорится, ни сном, ни духом? Мой первый и единственный опыт любовных отношений был так давно. Я чувствовала себя очень неуверенно. Боялась выглядеть глупо или навязчиво.

Я надеялась, что сегодня в течение дня при встрече он даст понять, что скрывалось за его интересом к ремонту спальни. Ждет ли меня брачная ночь или просто Александр хороший хозяин. Но до самого вечера мы так и не пересеклись.

Весь день я находила себе дела и заботы, чтобы не думать о предстоящей ночи, но когда Мирри ушла из спальни, бросив внимательный взгляд на расстеленную постель, мысли накинулись на меня, как голодные пираньи. Мирри приготовила мне не простую полотняную сорочку, к которой я так привыкла, а шелковую, открытую и

соблазнительную. Яснее сказать, что предполагает о сегодняшней ночи Мирри, невозможно. Это не добавляло спокойствия. Мысль о том, что наши интимные отношения кем-то обсуждаются, вызывала досаду. Я чувствовала себя актрисой на сцене, за которой из темной глубины зала пристально наблюдает множество глаз. Мне они не видны, но я знаю, что они тут. Ослепленная светом рамп, я стою, опасаясь сделать неловкий шаг, выглядеть смешно или жалко. Вот как Александр справляется с этим постоянным безмолвным вниманием? Неужели к этому можно привыкнуть? Надо выкинуть из головы мысль о безмолвных зрителях, а то она меня совсем парализует. Надо отвлечься и почитать, что ли?

Я накинула пеньюар и села в кресло. Взяла в руки книгу, что лежала на прикроватном столике, но не смогла читать. Я чувствовала себя глупо и не знала, как поступить — то ли ждать Александра, то ли ложиться. Лягу — вдруг я усну, а он придет и решит, что это притворство? Что я так избегаю его? Останусь сидеть, а вдруг он и не собирался приходить? Я вспомнила, как примерно так же мучилась от неизвестности в первую брачную ночь, когда он напивался в одиночку, оплакивая конец своей холостой жизни.

Сегодня идти к нему я не собиралась. В шелковом пеньюаре было прохладно. К тому же от волнения меня немного морозило. Это помогло решиться, и я легла. Если усну, то он разбудит.

Но сон мне не грозил. Постель навеяла новую тему для тревоги. Я не была девственницей и прекрасно знала, что происходит между мужчиной и женщиной. Но наша любовь с Туем была естественной, как дыхание. Огонь страсти отключал разум, и вечный танец от первого прикосновения до последней ноты проходил без его участия. Я была уверена в его любви и не боялась показаться возлюбленному смешной, нелепой, некрасивой.