Его чужая жена - Екатерина Каблукова Страница 30

Тем не менее их смерть явилась для Денизы ударом, как и переезд в дом тети, единственной родственницы, которая решилась взять на себя заботу о юной сироте, на тот момент не обладавшей ни утонченной красотой, ни хорошим приданым.

Красота появилась позже, но это доставило Денизе еще больше проблем: теперь потенциальные женихи, посещавшие дом тети, проявляли интерес лишь к ней, почти полностью игнорируя не столь красивых кузин.

А потом появился Тони. Красивый, элегантный, обходительный. Юной девушке, почти не знавшей свет, трудно было устоять перед виконтом Сен-Клером. И Дениза вышла замуж. Только потом она поняла, что Тони никогда не любил ее.

С горечью отшвырнув щетку, девушка встала и прошлась по комнате, потушила лампы, встала у окна и открыла его. Ночной ветер ворвался в комнату, напоминая, что лето на исходе.

Поежившись, Дениза накинула шаль и, как в детстве, села на подоконник, обняв колени руками. Если она и надеялась, что холод остудит ее разгоряченное лицо, то напрасно.

Тяжелые ароматы цветов, свежеть морского бриза, запах свежескошенной травы — все будоражило кровь. Голова шла кругом. Руперт представал в ее воображении то благородным рыцарем, то злым демоном, приехавшим, чтобы погубить ее.

В том, что лорд Сен-Клер появился в Корнуи не случайно, Дениза не сомневалась. И почему-то ей чудилось, что его приезд связан именно с ней.

Девушка повернула голову, задумчиво смотря на темные силуэты деревьев. За парком давно не следили, и теперь, в ночной сиреневатой дымке, он напоминал остров фейри.

Дениза невольно оглянулась в поисках чего-нибудь железного — по поверьям, железо могло защитить человека от того, чтобы быть утащенным фейри, — затем пожала плечами и горько рассмеялась: пропади она в волшебной стране, это все лучше, чем оставаться здесь, в одном доме с мужем. Словно в ответ на ее мысли деревья недовольно зашелестели листвой.

Скрипнула дверь, в воздухе потянуло резким запахом табака — Энтони вышел на крыльцо выкурить папиросу. Это отрезвило.

Дениза вдруг поняла, что замерзла. Тихо, чтобы не выдать своего присутствия, девушка закрыла окно и легла спать.

Утром, верная своему намерению избегать Руперта, виконтесса решила остаться в доме. Сидя в спальне у окна, она с завистью смотрела, как лорд Сен-Клер верхом на гнедом выехал из конюшен. Несколько раз он оглянулся, словно подозревая, что за ним наблюдают, после чего слегка выслал коня вперед и легкой рысью поскакал к воротам.

Время тянулось очень медленно. Не выдержав тоскливого безделья, Дениза спустилась в гостиную. Здесь еще витал тяжелый запах алкоголя и табака, на столе лежали карты и несколько записок. Она подобрала их и посмотрела, узнав почерк Тони. Долговые расписки на имя Руперта Сен-Клера.

Девушка аккуратно сложила их и оставила на столе. Не зная, чем себя занять, она направилась в комнату, которую Энтони из-за трех шкафов с потрепанными книгами называл не иначе как «библиотека».

На самом деле комнату следовало назвать оружейной. На стенах вперемешку с ружьями и арбалетами висели охотничьи трофеи: головы кабанов, рога оленей. Чучела тоскливо смотрели на визитеров своими черными стеклянными глазами.

Дениза с брезгливостью взглянула на потрепанные молью головы животных, от которых просто веяло смертью, и невольно обхватила себя руками. Она не любила бывать здесь, зачастую просто приказывая слугам принести ту или иную книгу. Благо выбор был небольшим, и можно было просто сказать полку и цвет обложки.

Но сейчас виконтессе не хотелось привлекать внимание. Порывшись в шкафах, она нашла то, что искала: спрятанные за книгами дагерографии — зафиксированные с помощью магических кристаллов и солей серебра изображения людей. Секрет изготовления изображений тщательно охранялся, ведь оттиск хранил в себе еще и частичку ауры изображаемого.

Как правило, дагерографии изготавливались в студии, но, судя по этим снимкам, дагерограф приезжал в Клер-холл.

На пожелтевшей от времени бумаге была запечатлена семья Сен-Клеров еще до рождения Руперта и Энтони. Дениза обнаружила эти снимки совершенно случайно и зачем-то спрятала, чтобы они окончательно не выцвели.

Теперь девушка, вспомнив рассказы сначала конюха, а потом и Руперта, нашла дагерографию, на которой в ряд стояли три молодых человека.

Изображение было сильно размытым, и внимательно рассмотреть лица не получалось. Тем не менее она все равно уловила сходство между Рупертом и одним из юношей, стоявшим в центре.

Больше ни у кого сходства не было. Энтони Сен-Клер был похож на мать, что и объясняло его слабый магический дар, — уроженка Ландау боялась магии, считая ее порождением дьявольских сил.

Судя по лицам, отец Тони стоял слева. Значит, справа был Родри Сен-Клер. Лицо показалось смутно знакомым.

Дениза внимательно всматривалась в изображение, пытаясь понять, кого может напоминать этот круглолицый подросток. На снимке ему было не больше шестнадцати. Темные волосы, еще по-детски пухлые щеки, капризно изогнутые губы.

Девушка так увлеклась своим занятием, что пропустила скрип двери. Опомнилась она, лишь когда за спиной раздался изумленный возглас дворецкого:

— Миледи?!

От неожиданности Дениза выронила снимки, и они рассыпались по полу. Порридж замер, а потом стремительно кинулся поднимать их. Собрав, он протянул дагерографии хозяйке. Виконтесса заметила, что руки дворецкого слегка подрагивали.

— Вы хорошо себя чувствуете? — осведомилась она.

— Миледи?

— Мне показалось, что вы побледнели.

— Нет. Просто удивился. Не ожидал, что здесь кто-то будет.

— Вот как?

— Слуги говорят, что вы не желаете появляться в этой комнате. — Порридж избегал смотреть хозяйке в глаза.

— Верно. Я не люблю мертвых животных. — Дениза отложила снимки и вновь повернулась к дворецкому. — Так зачем вы сюда пришли?

Он вздрогнул, словно вынырнул из состояния задумчивости:

— Проверить, как чисто слуги убирают комнату, миледи.

— Не помню, чтобы я приказывала делать это.

— Нет, но это моя прямая обязанность. Как правило, прислуга всегда ленится, если знает, что хозяева не заходят.

— Вижу, у вас большой опыт.

— Разумеется, я служу достаточно давно, — ответил Порридж, делая вид, что не заметил сарказма в словах Денизы. — Хотел также осведомиться, миледи, в котором часу подавать ужин.

— Неужели? Осведомиться у меня? Это что-то новенькое… — пробормотала виконтесса и чуть громче добавила: — Думаю, в семь. Распорядитесь на кухне.

— Да, миледи. — Порридж вышел.

Дениза осталась одна. Она огляделась, затем, чувствуя себя неспособной сидеть в окружении мертвых животных, подхватила снимки и прошла в гостиную.